Рассказы. Владимир Воинов

Чтение книги онлайн.

      Три номера были «прямые». Он не знал кода Москвы. Четвертый с восьмеркой в начале, длинный.

      Подумал. Покурил…решился.

      Трубку взяли сразу. Голос военного, четкий: «Дежурный по охране НПО «Космос»– слушает».

      Представился…пошутил: «Одесса на проводе».

      Шутку не услышали, уточнили фамилию и тут же застучали нажимаемые кнопки: «Арсений Валерьевич. Одесса на проводе».

      Низкий, тягучий голос скомандовал: «Соединяйте! Владимир Анатольевич? Мы искали Вас. С вами хочет поговорить по телефону Макаревич Леонид Владимирович. Вы знаете такого?»

      «Лёня!»-вырвалось у него.

      – Леонид Владимирович, – подправили из трубки.

      Из памяти всплыло: «Лёня! АРМЕЙСКИЙ ДРУЖОК!»

      «Как с Вами связаться?»-спросил голос: «Ваш телефон? Можно звонить до 23-х? Время московское».

      Два раза уточнял цифры. Не спешил.

      На прощание москвич попытался пошутить: «Передавайте привет Одессе – маме!».

      Ощущение нереальности. Потянуло курить. Руки нервно мяли сигарету.

      Он вышел на балкон.

      Вспомнилось.

      Москва. Олимпиада.

      Маленькая воинская часть в р-не шоссе Энтузиастов, три роты всего.

      Девяносто процентов солдат азиаты с аулов и гор.

      РУССКОГОВОРЯЩИХ – единицы.

      СЮРР!!! На человек триста – пять одесситов, пять киевлян, не больше десятка белорусов.

      Дедовщина…командиры потакают чеченцам, те держат в страхе всех, как в зоне…сюрр…московский стройбат- что может быть страшнее. И среди этого-ОН…Лёня…Лёня Макаревич.

      Он отличался от всех…сразу.

      Его не трогали. Офицеры, сержанты, «деды» с крика переходили на спокойный тон, когда встречались с его взглядом.

      Не высокого роста, кряжист, покатые плечи боксера. Фигура как у Высоцкого и лицо…лицо спокойное, с прищуром.

      Взгляд серых глаз, полуулыбка и голос…голос человека, считающего правом говорить первым…

      Он сдружились с ним. Почему для общения он выбрал его?.Разница в возрасте была небольшая, в его пользу, но всё остальное – разрыв.

      Он был молчалив, немногословный. С ним тянуло на откровения. Он слушал, о себе говорил мало, но то, что было рассказано им не умещалось ни в какие рамки советской действительности.

      Сын подпольного цеховика, крупного, дерзкого, раздавленного советской властью(отец умер от сердечного приступа в следственном изоляторе). Родившийся в достатке и в какой- то момент вдруг оставшийся без средств к существованию(власть подчистила все «кубышки» отца…даже с металлоискателем приезжали) он вынужден был, чтобы прокормить себя, мать и сестру бросить школу(курс девятого и десятого класса он проходил уже в вечерней школе при нашей части) пойти грузчиком на разгрузку вагонов.

      После того, как эта история чуть позабылась, друзья отца пристроили его к самому крутому фарцовщику в Белоруссии, СКАЧАТЬ