Террор любовью (сборник). Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

      – Прибей полочку, пока ребенок не спит, – торопила тетя Тося.

      – А вам не интересно то, что я говорю? – спрашивал Царенков.

      Тете Тосе были неинтересны вожди, которые умерли. Ей важен был взрастающий внук. Вот кто настоящий царь.

      – Если Антошка заснет, молотком не постучишь, – объясняла тетя Тося.

      – Но я не умею вешать полочку.

      – Ты просто забей гвоздь. Я сама повешу.

      – Но я не умею забивать гвозди. Я их никогда не забивал.

      – Да что тут уметь… Дал два раза молотком по шляпке, и все дела.

      – Вот и дайте сами. Или позовите кого-нибудь, кто умеет…

      – Какой же ты мужик? – удивлялась тетя Тося. – Языком звенишь, как в колокол, а гвоздя забить не можешь.

      – Мама, – вмешивалась Нонна. – Лева – профессор. Зачем ему гвозди забивать?

      Тетя Тося звала соседа, который за стакан водки забивал два гвоздя и вешал полочку.

      – Ну что? – спрашивал Царенков. – Вышли из положения?

      – А что бы с тобой случилось, если бы прибил?

      Нонна выводила мать на лестничную площадку и сжимала руки перед грудью.

      – Мамочка, оставь Леву в покое. Он личность. Мы все должны его уважать.

      – А я кто? – вопрошала тетя Тося. – Говно на лопате?

      – Он работает. Он всех нас содержит.

      – А я не работаю? Верчусь с утра до вечера как белка в колесе. И хоть бы кто «спасибо» сказал.

      – Хочешь, уезжай на выходные к себе в комнату. Отдохни. И мы отдохнем.

      Тетя Тося выдерживала паузу, глядя на дочь бессмысленным взором, а потом начинала громко рыдать, выкрикивая упреки.

      Из соседних квартир выглядывали соседи. Нонна готова была провалиться сквозь землю.

      Выходил Царенков. Строго спрашивая:

      – В чем дело?

      Нонна торопливо уходила домой, бросив мать на лестнице. Царенков уходил следом за Нонной.

      Им обоим не приходило в голову, что такие конфликты легко разрешаются лаской. Надо было просто обнять тетю Тосю за плечи и сказать теплые слова типа «труженица ты наша, пчелка полосатая…».

      Тетя Тося трудилась как пчелка и жужжала и жалила как пчела. Но она созидала. И хотела поощрения своему труду, хотя бы словесного. Но Нонна была занята только мужем. Царенков – только собой. И бедной тете Тосе только и оставалось выть на лестнице, взывать к сочувствию.

      Она и выла. Нонна говорила:

      – Я пойду за ней.

      Царенков запрещал.

      – Пусть останется за дверью. Ей скоро надоест.

      Он воспитывал тещу, как ребенка. А ее надо было просто любить.