В ожидании революции. Роман Воликов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Я не волнуюсь, – сказал он. – Я тебе верю.

      – Вызывать Наташу в Москву? – спросила Юля.

      – Вызывай.

      – У меня к тебе большая просьба, – сказала Юля. – Не тащи её в койку, во всяком случае, у меня на глазах.

      – Ну, что ж, – произнёс брокер, – двести тридцать тысяч вам, двести тридцать тысяч мне. Поровну. Пересчитывать будете?

      – Нет, – сказал он. – Верю на слово.

      – Уезжать советую через Белоруссию. Через их таможню слона в корзине провести можно.

      – Я так и планировал, – ответил он. – Рад был сотрудничеству…

      – Скажите, – перебил его брокер, – почему вы так уверены, что произойдёт революция?

      – Всё просто. Точка невозврата пройдена давно, ещё в семнадцатом году. Потом был обманчивый регресс, Сталин не придумал ничего разумнее, как создать рабовладельческое государство с технократическим уклоном. Все последующие правители тиранами быть не хотели, да и не могли. В шестидесятые обнаружилась волшебная палочка-выручалочка, которая абсолютно соответствовала самой потаённой из национальных идей: грей себе бока на печи, а нефть течёт ручейком в богатые страны. Это тотальное распиздяйство привело к беспрецедентному раскачиванию системы, а затем, при демократической власти, к столь же оголтелому воровству. Ты лучше меня знаешь: в наши дни воровать выгоднее, чем работать. И страха уж нет, слишком долго нас пугали. В общем, налицо бессмертное ленинское определение революционной ситуации: верхи не могут, низы не хотят. Дальше только одно – взрыв.

      – Грустная перспектива, – сказал брокер. – Если вы правы, конечно. Я люблю Москву, хоть и родом из Пскова.

      – Возможно, именно сейчас начинают вырисовываться границы нового русского государства, – сказал он. – Думаю, что оно будет совсем другим. И в географии: пройдёт неширокой полосой от Баренцева моря к Чёрному, и в умах и настроениях людей. Думаю, что жители этой страны будут более прагматичными и ответственными в своих поступках. А, может быть, и нет. Я, со своими тараканами, остаюсь в прежней жизни, заполненной ложью, грязью и острым ощущением бессмысленности существования. Я остаюсь наедине с собой. Буду сидеть на берегу моря, смотреть на блики на воде и не слышать выстрелов.

      – «… Уж если суждено в империи родиться, то лучше жить в провинции у моря», – сказал брокер. – Потрясающие стихи. Запамятовал, кто написал.

      – Бродский, – сказал он. – При жизни был осужден за тунеядство, умер в эмиграции, в Америке.

      – В России любят мёртвых поэтов, – сказал брокер. – Живые поэты доставляют слишком много неудобств.

      Пармские банки отказали дочке в открытии счёта, потребовав множество дурацких справок из Москвы. Он отправил Алисе в несколько приёмов сто пятьдесят тысяч долларов через специализированную почту.

      – Когда ты приедешь? – спросила дочка по скайпу.

      – К Новому Году, ласточка, – сказал он. – Есть ещё разные организационные вопросы.

СКАЧАТЬ