Тень мальчика. Карл-Йоганн Вальгрен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ обнаружил, что рядом на корточках сидит совершенно неизвестная ему женщина с ложкой в руке. Она-то, скорее всего, музыку не слышит, а может, и слышит, но ей наплевать. Мозг сортирует внешний мир и отбрасывает все ненужное.

      Она протянула ему прозрачную пластиковую упаковку: десять шприцев по пять кубиков. Стандартных, с оранжевой канюлей. У нее-то своя техника. Туберкулиновые иглы. Волосяной толщины, можно всадить в самую маленькую вену – на ноге или на кисти.

      Он покосился на нее – блузка с длинными рукавами. Та же униформа, что и у него, – длинные рукава с манжетами, чтобы скрыть следы от уколов.

      Игла ужалила кожу,

      знакомый укол…

      попробуй убить память,

      но я помню все.

      А вон там, у опоры моста, стоят его родители, Анн и Беньямин, рука об руку, поглощенные своей любовью – любовью, не оставлявшей места ни для кого, в том числе и для сына… Он ненавидел их за это, свою мать из Норрланда и еврейского отца. Ненавидел, хотя никогда не мог и стыдился в этом признаться… И они исчезли, еще бы им не исчезнуть, они давно мертвы. Даже не исчезли – не растворились в воздухе, а ушли, скрылись за бетонной опорой, изгвазданной сверху донизу граффити…

      Данни огляделся. Неужели он опять там, откуда вышел… На улице, на грязном матрасе рядом с вентиляционной решеткой, под опорой моста в северо-западном Стокгольме…

      А вот это странно: его участок отгорожен… или как можно назвать камни, кое-как выложенные по периметру матраса? Иллюзия стен в спальной? Раскопки древних поселений? А эти сапоги на куске брезента – чьи это сапоги? Его собственные?

      Он посмотрел на воду. На другом берегу залива – пляж и большая лодочная база, торчат мачты яхт. Транебергский мост, когда-то считавшийся самым длинным бетонным мостом в мире, нависает серой громадой. Построен в эпоху несокрушимой веры в светлое будущее, а со временем стал притоном для бомжей и наркоманов.

      На опорах моста тоже граффити – огромные, затейливо изукрашенные. Повсюду валяются банки из-под аэрозольных красок, а чуть подальше – бесчисленные ватные тампоны, в майском тепле их вполне можно принять за большую грядку маргариток.

      Катц помнил наркоманов у Коттбуссер Тор в Берлине пятнадцать лет назад, беззубых Kottijunkies, как их тогда называли, – они, сидя на корточках, кипятили эти грязные тампоны в надежде выдоить из них остатки желтого героина, разведенного в аскорбиновой кислоте. Воду тащили откуда угодно – из луж, из общественных сортиров… и он сам был тогда немногим лучше… Надо признаться – он был немногим лучше. Но ему удалось выбраться. Потрясающее везение… Вмешательство высших сил. Зачем он их опять испытывает, эти высшие силы?

      И ты можешь получить

      всю мою империю грязи…

      Мелодия продолжалась. Как-то механически, издалека, будто на шарманке. Империя грязи, он хотел от нее избавиться, и ведь думал, что уже избавился.

      – Смола забивает иглу, – пожаловалась женщина. – Дерьмо, а не героин.

      Она сама не своя. И он тоже… Это невыносимое, сосущее желание наркотического кайфа, желание опустить занавес, отгородиться от СКАЧАТЬ