Над осевшими могилами. Джесс Уолтер

Чтение книги онлайн.

      – Как же ей быть в сознании, если она все время одурманена?

      Сестра набычилась:

      – У нее сильные боли.

      – Да, конечно. Извините. Я не хотела… – Каролина откинула прядь, упавшую на лицо, и стиснула зубы.

      – Если угодно, поговорите с врачом.

      Каролина взяла мать за руку. Ввалившийся рот. Мешки под глазами. Дряблая кожа восьмидесятилетней старухи. А ей пятьдесят восемь. Каролина попыталась вспомнить мать другой. Вот она, закинув ногу на ногу, сидит за маленьким кухонным столом. Ироничная, худая, сильная. В руке неизменная чашка кофе. Будто ждет, чтобы мир ее чем-то развлек. Иначе зачем он нужен?

      Наверное, той женщины больше нет, остались только ее оболочка, пролежни, боль. А так хотелось поделиться горестями, рассказать о сегодняшних передрягах. Все бы отдала, чтобы еще хоть раз услышать домашний мамин голос: «Дочка, боишься – не делай, делаешь – не бойся».

      – Недолго осталось? – спросила Каролина, не глядя на сестру. Та не ответила. – У нее ужасно холодные руки.

      – Слушайте, поговорите с доктором Белдиком.

      – Пожалуйста, скажите.

      Сестра потопталась на месте.

      – У нее отказал кишечник. Иногда организм сам определяет порядок ухода…

      Каролина кивнула, уже привычно впитывая слова, от саднящей безжалостности которых немели руки-ноги, но потом мука постепенно стихала, растворившись в крови.

      – Спасибо, – сказала она.

      Когда сестра ушла, Каролина подсела к матери и, прижав ее ледяную руку к губам, шепнула:

      – Я с тобой.

      5

      В результате наблюдений Алан Дюпри сделал вывод: в жизни города периодически наступает черная полоса, словно все подонки благополучно отбыли поднадзорный срок и разом взялись за дело, отчего любая поножовщина заканчивается чьей-нибудь смертью, а всякая бытовая свара превращается в несуразное бедствие. Некоторые коллеги утешались тем, что всему виной полнолуние, жара и государственные субсидии. Полицейские аналитики изучали графики преступлений, словно синоптическую карту. Начальство видело корень зла в недостатке финансирования. Патрульные становились истово верующими. Сыщики превращались в циников.

      Но Алан Дюпри вдоволь повидал эти скверные периоды и считал их вполне органичными и самодостаточными для бесконечного воспроизводства. Напрашивалась параллель со спортом, где после полосы удач шла серия ошибок и промахов. Такой этап. Спад. Период, когда причина становится следствием, оно превращается в причину, та опять в следствие, а невезенье порождает еще большее невезенье. И так до тех пор, пока все само собой не иссякнет, пока не стихнет злобный ветер. Со стороны эти пики и спады выглядели статистическим графиком: в этом месяце четыре убийства, в следующем ни одного – в среднем стандартные два душегубства в месяц. Но вот попробуйте втолковать бейсболисту, СКАЧАТЬ