Я отвечаю за все. Юрий Герман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Разве все это можно допускать нам тут, когда там умирают люди?

      Ничего особенного он не сказал своим глуховатым голосом, но ему захлопали шумно и даже яростно, – он сказал то, что думали почти все, хоть и не умели выразить.

      – Мне помешали рассказать вам то, ради чего мы собрались, – сказал Вагаршак и вынул из кармана блокнот, с которым ездил на фронт. – Возьмите, товарищи, тетрадки, думаю, некоторые сюжеты вам смогут пригодиться на практике. Я буду рассказывать вам то, на что обращал мое внимание подполковник Арьев, так что это не самодеятельность моя. Это то, что нам непременно пригодится там, куда нас направят. Ну и потом кое-какие уже мои личные размышления, касающиеся дней нашей жизни…

      С замершим сердцем Люба увидела, как записывает проректор.

      Незаметно она сошла в аудиторию из своего укрытия за Вагаршаковой спиной и тоже стала писать.

      Более двух часов продолжалась лекция студента Саиняна. Вторая половина собрания ничем не походила на первую. Здесь ни на чем не настаивали, ничего не вколачивали в голову слушателям, ничего не требовали и не отрицали, – Вагаршак рассказывал о своих сомнениях, и битком набитая аудитория слушала не студента, а зрелого мужа, серьезного, умного врача, – он вместе со своими коллегами задает себе вопросы, на которые еще не в силах полностью ответить, но которые существуют и требуют ответа. Он ссылался на Вишневского и Бурденко, на Еланского и Ахутина, на Левита и Банайтиса, на Джанелидзе и Петровского, на Стручкова и Шамова, на Гирголава и Беркутова, на многих других, еще никому не известных, но замечательных – Коломийцева и Сотнюка, Ивана Федоровича Залесского и Ивана Федоровича Крыленкова, в общем, на всех тех, которые оставили далеко позади себя учебники, доныне изучаемые в институте почтительно и без всяких изменений.

      – Вот как обстоят дела, – сказал в заключение Вагаршак. – Надо нам нагонять.

      Ему не аплодировали. Тут нечему было радоваться. Но уже в марте в институте появились новые профессора: один прихрамывающий, с тиком – его жестоко искалечило под Нарвой, другой быстрый, шустрый, как выяснилось впоследствии, тяжелый сердечник, профессор Коновалов. И Нисевич и Коновалов своими лекциями подтвердили правоту Саиняна. Но Вагаршак вовсе не радовался. Он огорчался тому, что был прав.

      И Нисевич и Коновалов сразу оценили Саиняна.

      У него была дьявольская энергия, у этого немногословного, даже тихого с виду студента. И исступленное чувство врачебного долга. Нет, он совершенно не был сентиментален, он всего только отвечал за все будущее советской медицины. Только всего. Не больше, но и не меньше.

      Ни от кого другого он этого не требовал, хотя и помогал всем без исключения, но от Любы требовал. Жестоко, неумолимо, «бесчеловечно», – возмущалась она.

      Он невесело спрашивал:

      – Ты мне не веришь?

      Голос у него был мягкий, глаза сочувствовали ей, но он ничего не мог с собой поделать, он не мог не требовать.

      – Подумай СКАЧАТЬ