Я отвечаю за все. Юрий Герман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ над средней пуговицей, слегка вскинув голову, – немного петухом, несколько более Бонапартом – вошел за сыном, который на пороге пропустил отца вперед, в шумную столовую, где никто не понимал, почему это не состоялся первый тост.

      – Вот батя мой, – от двери, густым голосом представил Степанов. – Прошу любить и жаловать, Мефодий Елисеевич, здешней губернии старожил и землепашец. Многих войн солдат, не один раз ранен и контужен, специальность военная – артиллерист, вернее – род войск.

      Дед еще задержал первую рюмку – пошел вокруг стола, суя всем руку и приговаривая с поклоном свое извечное:

      – Стяпанов, Стяпанов, Стяпанов…

      Протянул он руку и Владимиру Афанасьевичу, но вдруг оторопел, тонко воскликнул:

      – Володечка! Приехал! Ай, ядрит твою…

      – Ну-ну, батя, – посмеиваясь, прервал отца адмирал, – ты лучше молчком, а то словарь у тебя замусоренный…

      Золотухин не без удовольствия поздоровался со стариком: ему все больше и больше нравилась эта часть семьи Евгения Родионовича, – и продолжил беседу с Устименкой:

      – Так я слушаю вас, Владимир Афанасьевич.

      Устименко помолчал. То, что он мог сказать, выслушав Золотухина, нелегко выговаривалось. Когда единственный сын – да еще такой, каким он, видимо, был, судя по словам отца, – болен этой болезнью в двадцать три года, – каково предсказание?

      – Онкология – дело для меня далекое, – произнес он, не торопясь и глядя в настороженные, темные, глубокие глаза Золотухина. – Да и военно-полевая хирургия, сами понимаете, Зиновий Семенович, несколько отвлекла наши кадры от этой трудной проблемы. Но был у меня учитель, замечательный доктор, имя которого, кажется, здесь сейчас и произносить нельзя…

      – Это кто же? – быстро и вдруг хмуро спросил Золотухин.

      – Постников Иван Дмитриевич, – как ни в чем не бывало продолжал Устименко. – Меня уже даже сейчас успели предупредить, но я не верю и верить не хочу. Так вот, Иван Дмитриевич – замечательнейший онколог – такими словами незадолго до войны выразился: «Конечно, – сказал, – ухо, горло нос – это и гайморитики, и ангиночки, и аденоиды, и воспаление среднего уха, и даже чудеса с ликвидацией глухоты посредством удаления серной пробки, – совсем не обязательно онкология. Но я почему онкологию избрал? Потому, что насморк, например, лечат семь дней, но в семь дней насморк и без лечения излечивается. Так что можно считать, насморк практически неизлечим. Что же касается до раковой болезни, то статистика моя, – говорил Постников, – если и не оптимистическая, то обнадеживающая, и могу я заявить ответственно – раковая болезнь излечима…»

      Золотухин молчал.

      – Вы это о ком? – просунувшись между ним и Устименкой, поинтересовался Евгений Родионович.

      – О Постникове, – отрезал Владимир Афанасьевич. – Помнишь нашего Постникова?

      Евгений, разумеется, не помнил. И даже испуганно не помнил.

      – Так, – СКАЧАТЬ