Дорогой мой человек. Юрий Герман

Чтение книги онлайн.

      – Великолепный? – немножко даже неприлично удивился Володя.

      – Великолепнейший! – нисколько не обидевшись на Володино удивление, подтвердил Цветков. – Во-вторых, я хороший товарищ, честный человек, я – храбрый, красивый, сильный, ловкий…

      «Может быть, он сумасшедший?» – робея от своей догадки, подумал Володя.

      – Скромность как положительное качество я отметаю, – спокойным и ровным голосом, глядя в Володины глаза, продолжал Цветков. – Оно мне не подходит. И оно мешает работать – это непременное свойство положительной личности. Так что я нескромен, скорее нахален и, вероятно, даже нагл…

      «Сумасшедший! – уже спокойно констатировал Володя. – Обыкновенный сумасшедший».

      – И опасаться меня не надо, – ласково въедаясь в Володю своим хватающим за душу взглядом, продолжал Цветков, – я нормальнейший из смертных. Я только предельно откровенен, вот в чем дело, понятно тебе, Владимир?

      – Ладно, – торопливо сказал Устименко, – мы еще потолкуем. Я, пока делать нечего, к тетке своей сбегаю, у меня тут тетка…

      И, стремительно захлопнув за собой дверь зала ожидания, он под проливным дождем побежал искать Аглаю. Уже светало, новый день войны занимался над узловой станцией Васильково. С запада, из-за Унчи, глухо доносился рокот артиллерии – город еще, видимо, держался. А отсюда – из хляби, из мглы и сплошных потоков дождя старые, гремящие всеми своими частями, отслужившие жизнь и вновь воскресшие для войны паровозы угоняли эшелон за эшелоном – увозили всех тех, кто не мог и не хотел примириться с возможностью «жить под немцами»…

      С суровым и нежным лицом, очень усталая, в накинутом поверх ватника мокром брезентовом плаще, в наброшенной на черные еще волосы косынке, стояла возле своей избы, где расположился ее «штаб», тетка Аглая. Володю она долго не замечала, смотрела вдаль – туда, где за плотной стеной осеннего дождя еще отбивался, умирая, ее город, город ее юности, город, где она полюбила и где любили ее, город, где знала она каждую улицу, где так много людей знали ее, город, который не нынче, так завтра станет «территорией, временно оккупированной врагом»…

      – Ох, да не могу я, не могу! – вдруг со стоном вырвалось у нее, она прижала косынку к губам и повернулась, чтобы уйти, но тут увидела Володю и сквозь слезы, которые она уже не пыталась сдержать, попросила: – Побудь со мной, длинношеее, маленечко…

      Он обнял ее за плечи, почувствовал, как содрогается ее тело в тяжелых рыданиях, и, понимая, что никто не должен видеть этой слабости в ней, уверенно повел ее за избу, в чахлый маленький палисадничек, посадил на мокрую скамью и сел тоже – взрослый мужчина, сильный и молчаливый, рядом с измученной, растерявшейся, оробевшей девочкой.

      – Сейчас, – шептала она ему, – сейчас, миленький мой, родненький. Сейчас пройдет. Этого ничего не было со мной, устала я просто очень, обессилела. И Родион не пишет, и улыбаться нужно, и всех ободрять нужно, а как я ободрять могу, когда они… они… подходят… И пришли! – с ужасом выговорила она, как бы только теперь осознавая происшедшее. – Пришли фашисты!

СКАЧАТЬ