этажа съехала семья моториста почтового катера, получившая добрую квартиру. О, как молила Надя Господа за великую милость, право жить в однокомнатной теплой квартире с двумя сыновьями. Правда, чтобы беречь дрова, готовила еду в прихожей на две семьи, на керосинке. Теперь в её распоряжении был отгороженный закуток в общем сарае, где хранились дрова, керосин, зимой изредка появляющееся в рационе мясо и рыбу. У Нади возросла нагрузка, выполняла теперь более оплачиваемую работу. Наняла на свои крохи нянечку по уходу за Юлием. Несчастная молодая женщина, получившая увечье лица в интернате, уборщица в узле связи, с удовольствием принялась помогать Наде поднимать на ноги её ребятишек. По осени, когда праздновался Великий Октябрь, Надя с подружками по работе пошла первый раз на танцы в городской дом культуры. Тут и повстречал красивую украинку Пётр, родом из Харькова. Он, помощник машиниста паровоза, отбыл восемь лет лагерей в Гулаговской системе, строя знаменитую железную дорогу на Надым. 501-я стройка вымотала ему душу несправедливым приговором, который он схлопотал через дикий оговор машиниста паровоза и кочегара, которых поймали на воровстве муки из эшелона, привёзшего в Сталинград продукты питания. Показания двух негодяев оказались следователю достаточными уликами, чтобы посадить за решетку коммуниста. Никто не проверял его сведения, где он был и что делал. А те оговорили, а как же: им что ли одним париться в лагере, а почему бы не предоставить такое удовольствие и помощнику машиниста, тем более – человеку партийному, пусть тоже понюхает параши. Да, бесчисленные лагерные унижения, в основном от надсмотрщиков и вертухаев, ожесточили его сердце. Но за тысячи километров от родины он встретил почти землячку. Красивую, добропорядочную. Двое детей Нади его не смущали: молода пока, нарожает пацанов и ему. А заработки на железке были тогда очень даже приличными. Надя, невзирая на протесты матери, дескать, берёшь в мужья человека почти на двенадцать лет старше.
– Доню, так он скоро будет стариком. Ты молода, красавица, таких дивчин берут сейчас, после войны и с тремя и четырьмя детьми, мужиков мало, а женщин пруд пруди, – отговаривала Марта свою дочь, когда приходила к ней в гости. – Он же лагерник, у него душа оскорблённая. Повремени, а?!
– Мамо, ты хоть представь, каково мне тянуть лямку и на работе, и выхаживать Виссарика и Юлия. Я из сил выбиваюсь. Он, по всему видать, человек хороший. Пусть живёт со мной, тем более, что зовёт меня в загс.
Непросто складывались отношения между детьми Нади и Петром. Он считал, что чем будет строже с детьми, тем они вырастут более послушными. Потому даже за мелкие проделки ребятишек спрашивал на полную катушку. Малого шлёпал по мягкому месту, старшему давал затрещины, иногда прикладывал ремень к детским штанам.
2. Провинция: исповедь гаснущей звезды
Зима в тот год выдалась лютой. Катка в их богом забытом городке вовек не бывало. Потому ребятня всех возрастов
СКАЧАТЬ
