просторах Севера, древние старики и старухи просили Еся и его небесных людей, чтобы быстрее пришла Хылес – хозяйка юга. И всё чаще и чаще окутывали стойбище туманы и долгожданный южный ветер дул со стороны Томам, где, говорят, вечное тепло и ясное небо. Чем лазурней была утренняя заря, тем всё шире улыбки на обветренных лицах сородичей Лены, тем меньше тревоги в сердцах людей. Хотя совсем немного осталось в земляных морозильниках мяса оленей, рыбы, зато недолго ждать, когда водяной кайгусь, хозяин рыб пошлет стада своих подданных в таёжные и тундровые реки. О, с каким ужасом и любопытством подсматривала Лена за тем, как её бабушка клала поклоны у священных лиственниц Солнцу и Месяцу, Утренней заре и Вечерней, умоляя оставить в живых род её. Ослабли в ту зиму все люди их стойбища. Совсем стал плох отец Лены. Никудышный охотник, плохой рыбак, умеющий разве что из дерева строгать алэлов – домашних божков-охранителей или разные замысловатые фигурки. Он был ещё ко всему боязливым человеком. Всплеску волны, крику чайки, удару грома, скрипу дряхлеющего дерева – всем этим и другим звукам её старый отец находил самые невероятные объяснения. Сородичи считали его чудаком, несчастливцем, потому что он был из той редкой породы людей, которая слышала, понимала язык деревьев. А потому никакие силы не могли заставить принести подношение домашнему очагу – срубить лиственницу, сосну или ель. Заготовкой топлива занимались другие члены семьи. Отца Лены звали Биссым, значит, запад. Его покровителем был бог Кровавого неба. Старик Биссым родился в ночь того года, когда ползучий огонь-пожар подкрался к самому стойбищу и начал поедом есть и собак, и чумы, и людей. Пока мать Биссыма ворочалась в страшных муках, родичи бежали, сломя голову, подальше от разъярившейся стихии. А когда крик Биссыма рванулся из чума, небо оплакало горящую землю, неистовым дождём задушило бушующее пламя. И был Биссым по жизни неудачником. Даже жена досталась непутёвая. Мать Лены-ненка с далекого Таймыра. И каждую весну, когда расцветала суровая земля, она мрачнела и плакала, рвала в клочья тёмные волосы, просила отвезти к матери на родину. Она была, как дурно прирученная волчица, которая, как ни старайся прикармливать, всё одно в лес глядит. Мать Лены так бы и жила у студёного моря, если бы случай не свел её с Биссымом. Тот, устроившись каюром и проводником в экспедицию русичей, оказался вместе с изыскателями за сотни верст от родного стойбища. И нашел на Таймыре среди приморских красавиц свою суженую. Та мечтала увидеть другие земли. С годами он считал жену дурней волчицы. Что она им помыкает! Лесотундра здешняя ей, видите ли, не по нутру! С другой стороны, размышлял расхворавшийся Биссым, в самом деле, чего хорошего она нашла в бедной тундре, навеки – вечные отдавшейся ветру с Великого Студеного Моря и холоду. Так думал и сейчас, ослабевший от голодухи и всяких напастей, задыхающийся от кашля Биссым, брюзжа на жену. А старая его мать, меж тем, просила у великого бога Еся и у Матери Кайгусей даровать всему сущему жизнь, убыстрить течение тёплых ветров, чьи крылья несут благодатную весну, стаи уток, гусей, несут радость сердцам сородичей.
– О, Кайгусьнам, мать, хозяйка всех зверей земли нашей, –
СКАЧАТЬ
