«Друг мой, враг мой…». Эдвард Радзинский

Чтение книги онлайн.

      Они что-то еще вопили в восторге и безумии.

      Помню, я засмеялся и сказал:

      – Ерунда! Монархия кончена! Не поняли? Победная Революция – это идея, мобилизовавшая штыки. В первую Революцию штыков у нас не было. Теперь они с нами. Завтра и мужичок проснется. Он у нас огонь любит. Да как начнет палить господские усадьбы. Как петуха красного запустит!..

      Молотов молча слушал. Наконец ему надоело, и он начал говорить. Я впервые услышал, как он сильно заикается. (Вот почему был такой молчаливый. Самое удивительное – это заикание и привычка больше молчать в будущем спасут его. Только молчальники сумеют пережить и Революцию, и времена Кобы. Сам Коба подозрительно относился к ораторам, он не любил много говорить из-за акцента.)

      – Все это пустые разговоры, – сказал Молотов. – Надо, во-первых, снова наладить выпуск «Правды!»

      (Это была наша главная партийная газета.)

      – По-моему, хочешь быть ее редактором? Будь! – щедро распорядился Шляпников.

      – Во-вторых, нам нужно достойное помещение для партии, – продолжил Молотов.

      – Если монархия и вправду падет, можно будет занять какой-нибудь дворец великих князей, – предложил Залуцкий.

      – Это не выйдет, – сказал я. – Великие князья наверняка перейдут на сторону новой власти, все они не любят царя. Новая власть их дворцы вряд ли тронет. Но помещение, и как можно пошикарнее, нам нужно немедля, здесь товарищ прав. Вот его и получим.

      Все уставились на меня.

      – Прогоним царскую блядь. Особняк Кшесинской – воистину дворец и стоит в хорошем месте.

      – Мысль здравая, – согласился Шляпников. – У нас есть свои люди в броневом дивизионе. Они помогут.

      – Дивизион не беспокойте. Дворец она освободит сама, – заверил я.

      Уставились:

      – Как это?

      – Объясню потом. Нынче важно другое. Завтра начнется дележ власти в Совете. Нам надо потребовать участия большевиков в его руководстве…