Клуб юных вдов. Александра Коутс

Чтение книги онлайн.

      Мой телефон разражается перезвоном колокольчиков, от которого я, по идее, должна мирно проснуться. Спросонья тычу в экран, но телефон выскальзывает из моих неловких пальцев и, упав на пол, отлетает куда-то в сторону.

      Вылезаю из спального мешка, который отыскала в подвале в коробке. Мешок маленький, для ребенка, и, судя по стойкому запаху леденцов, Ной не пользовался им с того лета, когда ездил в музыкальный лагерь в Нью-Гемпшире. Вообще-то называлось это не «музыкальным лагерем», а как-то круче, что-то вроде «Высокогорная школа по обучению технике импровизации и теории композиции».

      Он выиграл право на бесплатное обучение и делал вид, что терпеть не может эту школу, хотя по его сумбурным письмам и сентиментальным открыткам я понимаю, что это и было для него воплощением рая: место, где день наполнен музыкой.

      Интересно, можно ли обмануть саму себя и считать, будто он там? В лагере, которым руководил парень с Ямайки, в лагере с двухъярусными кроватями, с соседями, которые, кажется, никогда не были в душе, и с бесконечными джем-сейшенами, в лагере, где он научился «варить» майки, разжигать костер и писать песни.

      В распахнутые незашторенные окна врывается солнце. Заниматься шторами поручили мне. Когда-то – всего лишь на прошлой неделе, но мне кажется, что это было тысячу лет назад, – я собиралась зайти в магазин тканей, а потом попросить Молли, мать Ноя, чтобы она помогла мне освоить старинную швейную машинку, которая стояла у нее в офисе. Ной утверждал, что ему понравится все, что я выберу. Я знала, что ему плевать на шторы, но радовалась, что передо мной поставлена важная задача. Таков был наш договор: Ной и его отец, Митч, строят наш дом. Молли помогает мне обустраивать его.

      А теперь у меня есть лишь недостроенный коттедж с голыми стенами. Нет, еще с кроватью, на которую мне тошно смотреть. Еще у меня есть ванная без раковины и детский спальный мешок моего умершего мужа.

      Глазам больно, я тру их кулаками и смотрю в окно. На стеклах снаружи еще сохранились фабричные наклейки. Я четко, как на фотографии, вижу дом Митча и Молли, ведущую к нему посыпанную гравием подъездную дорожку. Джипа возле дома нет, а вот грузовичок Митча на месте. Значит, они уехали вдвоем. Вчера вечером Митч оставил записку с предложением подвезти меня, но я углядела нечто неправильное в том, чтобы ехать на похороны Ноя с его родителями. Хватит и того, что я живу у них на заднем дворе. Самое меньшее, что я могу сделать, – это повести машину сама.

      Торопливо одеваюсь. Вытаскиваю из полупустого чемодана на полу фланелевую рубашку Ноя и застегиваю потертые джинсы, которые последние четыре дня почти не снимала. Сдергиваю ключи с крючка на стене, стараясь отогнать воспоминание о том, как Ной сосредоточенно и радостно его прибивал. И о том, как он мягко напоминал мне, что вещи теряются гораздо реже, когда у них есть свое место.

      Воздух снаружи липкий и плотный. В нем чувствуется напряжение, как будто собирается дождь, и мне очень хочется, чтобы он действительно пошел. Но на небе ни облачка, и это нечестно. Сегодня должно быть пасмурно. И солнце должно спрятаться. А оно красуется себе в вышине, гнусно хвастаясь ярким, непрошеным светом.

      На противоположной стороне улицы хлопает входная дверь. Миссис Ходжсон ковыляет по расшатанным доскам террасы. Нечесаные волосы торчат в СКАЧАТЬ