Вовка. повесть. Владимир Мамута

Чтение книги онлайн.

      Храня независимость, Вовка напряжённо оставался в прежнем положении, давая понять, что жучок для него важнее неуместных нравоучений. И, хотя брат сразу забыл о сказанном, продолжив поиски смолы и явно намереваясь сделать запас, Вовка, давно засунув найденную янтарную каплю в рот, долго копался в траве. Потом, не отряхнув коленок, он бродил среди деревьев, дотрагиваясь до них и щурясь на солнце, запутавшееся среди ветвей. Сад Вовка полюбил сразу, за его вольную нерациональность, легко взявшую верх над скучной регулярностью стриженых немецких посадок. Наверное, акация, с которой он свалился, выросла тайком от немецких садовников, рядом с каким-нибудь секретным объектом.

      Потом они, хохоча, толкались с Валеркой, Валерка картинно поддавался и с удовольствием падал на траву.

      Вернулись часа через полтора.

      Стараниями женщин, стол в горнице наполнился нехитрой снедью. На большой, маслянисто блестевшей чёрными обгорелыми боками сковороде, установленной на ощетинившийся жёлтыми языками пламени керогаз, скворчали куски курицы, где-то в глубине печи томился здоровенный чугунок с картошкой и из-под рушника явился испеченный ещё утром каравай белого хлеба. Посреди стола красовалась бутыль с мутноватой жидкостью, заткнутая обструганной кукурузной кочерыжкой. У печи суетилась молодая румяная русоволосая голубоглазая женщина с круглым лицом и весёлыми глазами.

      С лавки торопливо поднялся Санька – тридцатилетний худощавый голубоглазый мужик, стриженый под бокс, в сером пиджаке поверх застёгнутой на верхнюю пуговку синей рубахи.

      – Здорово, дядь Миш! Как доехали? – улыбаясь, хрипловатым звонким голосом проговорил Санька на правильном понятном языке.

      Крепко поздоровались за руку.

      – Здравствуй, Клава! Куда дочку дела?

      – О-ох, да насилу угаманилася, у кимнате спить…. – Клава, как и муж, обходилась без украинских слов, но говорила протяжно и мягко, а если в конце слова случался звук «а», у неё иногда получалось «я», – Валеркя, братики – то у тебя как выросли!