Огнем и мечом. Генрик Сенкевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Посмотрите-ка на Анусю Барзобогатую, в которую мы тут все влюблены, как она сегодня стреляет в вас глазками. Только берегитесь, чтобы она не провела и вас, как провела нас всех.

      Сказав это, Володыевский повернулся и отошел, оставив Подбипенту в недоумении.

      Последний даже не посмел сразу посмотреть в сторону Ануси и только потом, как бы случайно, бросил на нее взгляд – и задрожал. Из-за плеча княгини Гризельды на него действительно упорно смотрели любопытные огненные глазки. «Сгинь, сатана», – подумал литвин и, покраснев, как рак, убежал в другой конец залы.

      Однако искушение было слишком велико. Этот бесенок, выглядывающий из-за плеча княгини, был так привлекателен, эти глазки так ярко горели, что Подбипенту так и тянуло еще раз взглянуть на них. Но тут он вспомнил свой обет, перед глазами его встал предок, Стовейко Подбипента, и три головы, и страх овладел им. Он перекрестился и в этот вечер уже больше не взглянул на Анусю.

      На следующий день утром он пришел к Скшетускому.

      – А что, господин поручик, скоро мы двинемся в поход? Что слышно о войне?

      – Приспичило вам! Потерпите, пока не поступите в полк.

      Подбипента не был еще записан на место покойного Закржевского. Он должен был ждать этого до первого апреля Но он действительно торопился и продолжал:

      – А князь ничего не говорил об этом?

      – Нет. Король до самой смерти не перестанет думать о войне, но Польша не хочет ее.

      – А в Чигорине говорили, что угрожает казацкий бунт?

      – Видно, уж очень надоел вам обет! Что касается бунта, то знайте, что до весны его не будет, потому что хоть зима и теплая, но все-таки – зима. Теперь только пятнадцатое февраля, и каждый день еще могут настать морозы, а казак ведь не двинется в поле, пока нельзя окопаться, потому что казаки отлично дерутся из-за окопов, но в открытом поле совсем не умеют действовать.

      – Значит, и казаков надо ждать?

      – Примите во внимание также и то, что если бы даже вам и удалось во время казацкого бунта снять три головы, то еще неизвестно, освободитесь ли вы от своего обета, потому что крестоносцы и турки – это одно, а свои – другое; ведь это, так сказать, дети одной матери.

      – О, Боже великий! Вот вбили вы мне сук в голову. Вот горе! Пусть ксендз Муховецкий разрешит мои сомнения, а то я не буду иметь ни минуты покоя.

      – Наверное, разрешит: он человек ученый и набожный, но, думаю, он скажет то же самое. Ведь это – гражданская, братская война.

      – А если бы на помощь бунтовщикам явилось иноземное войско?

      – Тогда другое дело. А теперь могу посоветовать только одно: ждать и быть терпеливее.

      Однако Скшетуский умел только советовать, но сам не умел следовать своему совету. Его все больше и больше охватывала тоска; ему надоели и придворные празднества и лица, на которые он еще недавно смотрел с таким удовольствием.

      Наконец Бодзынский, СКАЧАТЬ