Укротитель баранов. Сергей Рядченко

Чтение книги онлайн.

      – Ждешь и себе индульгенцию? Не воспитывай, да?

      – А чего мне! Я не воспитатель. Я мастер смены галсов.

      – Это кто тебе сказал?

      – Это я тебе говорю. Вот вернусь из кругосветки, там и буду кумекать.

      – Кумекать он будет! – сообщил в потолок Баранов. – Из кругосветки прежде, чем воротиться, между прочим, надо в неё, Ваня, еще отправиться.

      – Ну молодцы! Как сговорились! С двух сторон!

      – Даже так? – сказал Баранов. – И кто это?

      – Да есть тут один. Подстать тебе. В том смысле, что взятки с вас гладки.

      Дар Событий к нам даже не заглянул.

      А Баранов не стал особо на меня отвлекаться; он лишь заметил, что семья, по нему, это, знай, такой вид особой деятельности…

      – А не приют, брат, для лодырей. Понимаешь? Нет… Причем деятельность эта, как легко догадаться, требует, ё, постоянных усилий и неотступного внимания.

      – Не парься, брат, – сказал я. – У меня по теории «отлично».

      – То бишь, иными словами, – сказал Баранов, – не терпит, понимаешь, ячейка общества никакой дискретности.

      Я кивнул.

      – Так вот, брат, претензий к дядьке нет как нет, однако ж фамильные секреты мастерства по прямой от отца к сыну, прошу понять, поминай, как звали. Унес с собою дед в могилу. Правильно? Что тут делать будешь?

      – Не знаю.

      – О! – сказал Баранов. – Он и Акилину обучать взялся.

      – Кто?

      – Да дядька ж. Адам Косоваров.

      – Почему Адам?

      – Не вредничай.

      – А Акилина, прости, кто?

      – Тётка моя.

      – Так как же дядька тётку мог мастерству обучать? Они ж в одном возрасте?

      – Жопа, – сказал мне Баранов. – Дядька чей? О! Папин дядька. Двоюродный. Дед он мне троюродный, понимаешь?

      – А ты?

      – Я понимаю. Он моему деду, папиному отцу, был братом. Двоюродным. Понимаешь? Потому его сыну, сыну деда моего …

      Баранов задумался.

      – Сыну деда твоего? – переспросил я.

      Баранов мрачно кивнул. Он уставился в клеёнку, а на ней, между прочим, красовались у меня не фиалки с утками, и даже не профили основоположников марксизма-ленинизма, а оттиснут на ней был в гексаколоре самый что ни на есть кондовый меандр,[11] весь в квадратах расквадратовых и в барашках разбарашковых друг за дружкой, в две манеры бок о бок, и если позволить себе им, меандром, и ими, манерами, увлечься, то можно и не вынырнуть. Я спросил осторожно:

      – Отцу твоему, что ли?

      – Ну да! – вынырнул Баранов. – Папе! Правильно. Он уже, видишь, приходился ему, получается, папе моему, троюродным дядькой.

      – С какой такой радости?

      – Ну, не важно.

      – А тётка?

      – А тётка? Она моя тётка. Сестра папина и Никиты. Ну, дошло?

      – Родная, что ли?

      – Родней СКАЧАТЬ