Посиделки на Дмитровке. Выпуск седьмой. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скульпторами – Вадимом Сидуром и Николаем Силисом в одной мастерской, и бывало, что застолье и концерты переносили к ним, но чаще, наоборот, из мастерской – на Горького.

      Мне запомнилось одно длинное субботнее застолье. Пили сухое вино, водку, дымили сигаретами. Коваль много играл на гитаре, пел, в перерывах разговаривали. В этот день Коваль постоянно пробовал словосочетание «рыба Язь». Он и так, и эдак, вертел его на языке и просил одобрения своим восторгам по поводу необычного названия рыбы – «Язь». Потом, спустя лет пятнадцать, когда мой сын не расставался с книгами Коваля, просил читать ему их еще и еще раз, я набрела на слова, которыми заканчивался один из его рассказов: «…озеро, в котором водилась рыба со странным названием Язь» (цитирую по памяти). Я не раз слышала, как Коваль говорил в нашей компании с грустной усмешкой: «Вот увидите, я стану классиком детской литературы». В этих словах была заключена истинная правда. Без какого-либо снобизма он констатировал факт будущего события, известный пока ему одному.

      Были зимние каникулы. Уходя в тот день домой, я подумала, что настала пора покататься на лыжах и подышать свежим воздухом. Шагая по Брюсову переулку, я была полна решимости уговорить и своих друзей, обитателей квартиры. Не потеряв этой решимости за ночь, я надела какой-то безумный (какой был) лыжный костюм, взяла свои лыжи и в таком виде притащилась на Горького часов в одиннадцать утра. Кто-то впустил меня, из столовой доносились негромкие голоса. Я вошла и открыла рот для агитации. Коваль, сидящий за столом как бы со вчерашнего дня, приложил палец ко рту, останавливая меня. За столом продолжал сидеть вчерашний народ и успел набежать новый, на полу стоял ящик с бутылками пива, половина которых была уже вынута. В комнате полумрак, в основном из-за сигаретного тумана. Женя читал только что написанные стихи: «Я так свободен, как фонарный столб – ржаветь, я так свободен, как человек свободен умереть». Я тихо пробралась на пододвинутый стул, мне налили пиво, дали сигарету. В час ночи я вернулась домой на Кисловский с помойкой во рту, книгой Камю «Иностранец» и лыжами на плечах. На языке завертелась фраза из стихотворения И. Северянина: «Ты ко мне не вернешься, на тебе теперь бархат, он скрывает бескрылье утомленных плечей». Но это – не про меня ту, душа трудилась, получив новый импульс для экзистенциального погружения.

      Надо сказать, что «экзистенциализм», как философское направление, трактующее иррациональную сущность бытия, вдруг получил в России распространение, правда, неофициальное и с отставанием на 20—30 лет от Западной Европы. Официальная философия, загнанная в узкие рамки материализма, не давала поводов для сомнений, тогда как новые течения побуждали к размышлениям. У нас возникали частые споры об иррациональной составляющей мыслительного и творческого процессов. На материальных позициях крепко стояли серьезные физики-электронщики, с другой стороны выступали СКАЧАТЬ