Огород по-новому. Революционный метод «ничего-не-делания». Борис Бублик
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Огород по-новому. Революционный метод «ничего-не-делания» - Борис Бублик страница 3

СКАЧАТЬ точно характер книги передало бы украинское слово підручник. В переводе на русский (учебник) утрачивается явное указание на нечто сподручное, а именно такой я хотел бы видеть свою книгу. Этой цели следует и подбор иллюстраций. Обычно авторы выбирают снимки покрасивее, чтобы показать товар лицом. Мне же хочется, чтобы снимки делали более наглядной тему.

      В книге сведены воедино приемы и представления о природосообразном земледелии, выдержавшие испытание временем. Последовательно, шаг за шагом, будет показано, что для полноценного управления природосообразным огородом могут понадобиться в десятки и сотни раз меньшие затраты труда и средств.

      Я хочу немногого:

      ● пусть огородник вновь станет человеком прямостоячим – грех иронизировать, но букву Г в букварях впору иллюстрировать фотографией дачницы в привычной позе;

      ● пусть мозоли у огородника переберутся с ладоней под черепную коробку; там они способствуют продлению активной (во всех смыслах) жизни – в противовес тем, что бывают от лопаты;

      ● пусть огород сделает жизнь своего хозяина легче, ярче, вкуснее, духовнее и подарит долголетие.

      Меня побуждает писать об этом, в частности, память о бесконечно почитаемом отце. В суровые годы войны за короткое сибирское лето ссыльный кубанский казак успевал сделать так, что многодетная семья (я был старшим из пяти детей в семье!) не знала голода. Детям войны это трудно себе представить, но это так.

      В рассказе «Хлеб для собаки» Владимир Тендряков описывает душевные терзания своего героя (9-летнего мальчика Володи Тенкова, прототипом которого явно был сам автор). Речь в повести шла о недоброй памяти 33-м годе. Володя, семья которого получала «ответственный паек», ежедневно наблюдал жизнь пристанционного парка, куда сгружали умирающих от голода «недобитых куркулей». Сцены этой жизни заставляли Володю метаться между «классовой справедливостью», просто сочувствием, готовностью поделиться вареной картошкой и куском хлеба и житейской мудростью: «Чайной ложкой море не вычерпаешь». Меня тронул этот рассказ. Помню, я любил своих учительниц, и память до сих пор хранит чувство стыда перед некоторыми из них, жившими впроголодь. «Я жил в пролетарской стране и хорошо знал, как стыдно быть у нас сытым» («Хлеб для собаки»). А я был сытым. И стеснялся этого.

      Строго говоря, и в Сибири-то мы оказались только потому, что отец мог себя и семью прокормить. Нас – семерых – не заставили голодать в ссылке даже «милые шалости» односельчан. То приметливые соседи выкопают ночью картошку, которую мы посадили днем. То пытливые следопыты найдут в потемках погреб с запасами на долгую сибирскую зиму. То заботливые табунщики разберут изгородь вокруг снопов, дозревающих в суслонах (суслон – это несколько снопов, поставленных в поле для просушки стоймя, колосьями вверх, и покрытых сверху шапкой-снопом). То корова наша «не найдет» дорогу домой из череды. То на раскорчеванную нами поляну в лесу ОРС (орган рабочего СКАЧАТЬ