Мир Полудня (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      – Вот мне тоже не спится, Алексей,  –  проговорил Дауге печально.  –  Жалко Поля. И на этот раз ехать не очень хочется. Я очень люблю Землю. Очень! Ты, наверное, думаешь, что все межпланетники  –  убежденные небожители. Неверно. Мы все очень любим Землю и тоскуем по голубому небу. Это наша болезнь  –  тоска по голубому небу. Сидишь где-нибудь на Фобосе. Небо бездонное, черное. Звезды, как алмазные иглы, глаза колют. Созвездия кажутся дикими, незнакомыми. И все вокруг искусственное: воздух искусственный, тепло искусственное, даже вес твой и тот искусственный…

      Быков слушал не шевелясь.

      – Ты этого не знаешь. Ты не спишь только потому, что чувствуешь себя на пороге: одна нога здесь, другая там. А вот Юрковский сейчас сидит и стихи пишет. О голубом небе, об озерных туманах, о белых облаках над лесной опушкой. Плохие стихи, на Земле в любой редакции таких стихов  –  килограммы, и он это прекрасно знает. И все-таки пишет.

      Дауге захлопнул книжку и откинулся на спинку кресла, запрокинув голову.

      – А кругленький Крутиков, наш штурман, конечно, гоняет по Москве на машине. С женой. Она за рулем, а он сидит и глаз с нее не сводит. И жалеет, что детишек рядом нет. Детишки у него живут в Новосибирске, у бабки. Мальчуган и девочка, очень славные ребята…  –  Дауге вдруг засмеялся.  –  А вот кто спит, так это Богдан Спицын, наш второй пилот. У него дом  –  в ракете. «Я,  –  говорит,  –  на Земле, как в поезде: хочется лечь и заснуть, чтобы скорее приехать». Богдан  –  небожитель. Есть у нас такие, отравленные на всю жизнь. Богдан родился на Марсе, в научном городке на Большом Сырте. Прожил там до пяти лет, а потом мать его заболела, и их отправили на Землю. И вот, рассказывают, пустили маленького Богдашу погулять на травке. Он походил-походил, залез в лужу да как заревет: «Домой хочу-у! На Марс!»

      Быков радостно засмеялся, ощущая, как тает, сваливается с души тяжелый ком непонятных чувств. Все очень просто, он действительно на пороге  –  одна нога еще здесь, а другая уже «там»…

      – Ну, а что делает наш командир?  –  спросил он.

      Дауге подобрался.

      – Не знаю. Просто не могу себе представить… Не знаю.

      – Тоже, наверное, спит, как и Богдан-небожитель…

      Дауге покачал головой:

      – Не думаю… Небо сейчас ясное?

      – Нет, заволокло тучами…

      – В таком случае  –  совсем не знаю.  –  Дауге покачал головой.  –  Я мог бы себе представить, что Анатолий Ермаков сейчас стоит и глядит на яркую звезду над горизонтом. На Венеру. И руки у него…  –  Дауге помолчал.  –  Руки у него стиснуты в кулаки, и пальцы белые…

      – Ну и фантазия у тебя, Иоганыч!..

      – Нет, Алексей, это не фантазия. Для нас Венера  –  это, в конечном счете, эпизод. Побывали на Луне, побывали на Марсе, теперь летим осваивать новую планету. Мы все делаем свое дело. А Ермаков… У Ермакова  –  счеты, старые свирепые счеты. Я тебе скажу, зачем он летит: он летит мстить и покорять  –  беспощадно и навсегда. Так я себе это представляю… Он и жизнь, и смерть посвятил Венере.

СКАЧАТЬ