Авиатор. Евгений Водолазкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ должно быть, так же, как я, лежит с Валентиной. То есть не так же, ох не так же, догадываюсь как… Чем больница хороша для романов – в ней много коек.

Воскресенье

      Сегодня в моей палате установили телевизор. Гейгер долго мне объяснял, как он устроен и как с ним обращаться. Я научился довольно быстро. Глядя, как я уверенно нажимаю на пульт, Гейгер, по-моему, был слегка разочарован. Он рассчитывал, что удивление мое будет велико. Да оно, собственно, и велико. Но синематограф удивлял меня в свое время сильнее – не говоря уже о том, что экран там неизмеримо больше. Хотя и без звука.

      – Слово громоздкое, – сказал я Гейгеру о телевизоре.

      – Говорите телик, – ответил он.

      Есть в этом что-то телячье, я еще подумаю, сто́ит ли мне так говорить. Мы с Гейгером смотрели рассказ о новостях. Я почти ничего не понял – во многом потому, что думал об издаваемых телевизором звуках – словах, музыке, вое сирены. Да, со звуком – это совсем другое дело…

      – Что такое дефолт? – спрашиваю.

      – Прошлым летом деньги обесценились.

      – И что же теперь делать?

      – Меньше воровать, наверное. Только в России это невозможно.

      Уже второй раз слышу от него про воровство. Но ведь всегда воровали – в тысяча девятьсот девяносто девятом, в тысяча восемьсот девяносто девятом, и во все прочие годы тоже. Почему же это его так задевает – потому что немец? Немцы, я думаю, в таких размерах этим не занимаются, им удивительно, что можно так беззаветно воровать. Нам тоже удивительно, но – воруем.

      На экране телевизора дома́. Нет в них прежней монументальности, легкие они какие-то, даже удивительно, как стоят. Стекла много, металла. Иногда архитектурной мысли не понять – нечто застекленное. Чувствую взгляд Гейгера.

      – Нравится? – это он про дома.

      – Я привык, что дома из кирпичей, – отвечаю. – К покатой крыше привык.

      – Так ведь это Москву показывают, а в Питере – всё как вы любите. Когда начнете выходить на улицу – сами увидите.

      Когда я начну выходить? – захотелось спросить.

      Не спросил. Сделал вид, что увлечен телевизором.

      Машины ездят забавные. Совсем не похожи на те, что были в мое время… Только теперь ведь и это время – мое, и Гейгер хочет, чтобы я в нем обживался. Следит за моей реакцией.

      – Что вы чувствуете, – спрашивает, – оказавшись в новой, по сути, стране?

      – Чувствую, что у нее новые сложности.

      Улыбаюсь. Гейгер тоже улыбается – с долей удивления: ожидал чего-то другого.

      – У всякого времени свои сложности. Их надо преодолевать.

      – Или избегать.

      Смотрит на меня внимательно. Произносит вполголоса:

      – Вам-то не удалось…

      Не удалось. Гейгер, по-моему, общественный человек. А я нет. Страна – не моя мера, и даже народ – не моя. Хотел СКАЧАТЬ