На языках хинди и суахили. Люба Правда

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ека от алой революционной крови, оправдывали глупостью и молодостью их левачество и на рваные криком губы наложили подорожник нового времени, в котором бунт приватизирован пошленькими акционистами, а оппозиция позорней власти. Маяковскому оставили позвоночник, Есенину – слезливую деревенщину, восторг Блока перед адом революции пояснили и простили. Потом, в девяностые, политика на время вернулась в стихи, но из болота Миллениума не выбрались ни радикальные политики, ни радикальные поэты, призывавшие к восстанию против реальности. И если поэтам-мужчинам общество великодушно разрешило цитировать Летова и даже Ленина в юношеских своих стихах: всё равно подрастут и остепенятся, то поэты-женщины лишены и такого права. Не заклюют, конечно, у птиц этого болота клювы давно размякли от нехватки кальция, но пожурят, спросят, вздыхая: «Ты всё про Маркса, Любочка? Про классовую войну? Ах, когда же уже будет про любовь!» Но ведь здесь всё про любовь – хочется заорать. И когда красный томик расшибает головы купленного рабочего класса, и когда мясо буржуев скрипит на молодых крепких зубах – всё любовь! Любовь к тому, чего нет, что вы не создали или просрали, глупые вы болотные существа. И когда в безразличной толпе, в метро, среди угоревших по ЗОЖу и поэтов с пивом на лавке, прорезается голос, и хрупкая девочка отдаёт себя тонкокостной революции ради тщательно забытого будущего – я вижу лишь любовь, нежность и всепрощение, даже тех, кого прощать нельзя. Отрицая реальность болота и больше – жизнь, которую стыдно жить, – хрупкая девочка тонкокостной революции не сбрасывает со своего прекрасного парохода ослепительное прошлое. И в социальных сетях легко добавляет в друзья Евтушенко и Цветаеву, Вознесенского и Маяка, Кушнера и Багрицкого. Родись она в 90-х позапрошлого века – красила бы деревья в багровый вместе с Татлиным и верстала «Окна РОСТа» с Бриками, а потом сгинула бы в лагерях. Девочки тонкокостных революций не могут иначе. Но она – дитя Чака Паланика, и вот вам книжечка из девяностых годов века, которого у нас никогда не было. Учите языки. Хинди и суахили.

Максим Кабир, поэт

      Ссылка на гения

      «Засыпает город Москва…»

      Засыпает город Москва

      Кокаиновым снегом, кислотным дождём,

      Потянет в центр шляться тоска,

      Иначе заживо, сука, сожрёт.

      Разрастаясь в пропорциях и толщине,

      Жирная тварь умножит под рёбрами зуд,

      Алконавты высаживаются на Луне,

      Цветаевой дочери – на Тверском мрут

      С капиталом: бутылок – звенящая рать,

      По карманам – пакетики с анашой —

      Страшно, когда нечего проебать,

      И как это хорошо.

      «Куплю себе фотоаппарат задорого…»

      Куплю себе фотоаппарат задорого

      Пофоткать бомжей в ракурсах разных,

      По ком звонит, отче, сегодня твой ржавый колокол,

      Какой буржуй рябчика прикладывает к ананасу

      И поглощает (если бы) тоску прорусскую

      Народа, болевшего борьбою за родину,

      На тебе, хочешь, ещё козырный туз,

      «Наеби красиво» – лозунг Мавроди,

      На.

      Психоанализ потерпел крах в советских реалиях:

      Фаллос для избранных, простолюдинам покажут член,

      Есть только один способ выжить – стрелять по хозяевам,

      Как-то же нужно

      страну поднимать с колен.

      Ссылка на гения

      1

      Здесь должна была быть ссылка на гения,

      А случилась ссылка в Воронеж,

      Где Мандельштама посыпалось рвение:

      Выронишь стих про тирана – утонешь.

      2

      Станешь струною звенящею, тонкою,

      Руки на плечи – Хазиной Наде:

      «Мир, из высоких материй он соткан,

      Вы моим миром, жена, теперь правьте.

      3

      И на двоих нам не мёд и не золото,

      Колос не спелый, а стебли бурьяна,

      И я не знаю границ своей Родины», —

      Так голос звучал Мандельштама.

      4

      А голос Сталина

      В пастернаковском лежбище

      Через трубу миллиона повешенных

      В прелой, трупами пахнущей осени:

      «Вы что скажете, Борис, про Осипа?»

      5

      А Пастернак (стоя, как перед дьяволом): «Мне, товарищ, про Осипа – нечего,

      Давайте лучше о нашем искусстве… советском – о вечном».

      Сатанинская поднимется сила… грузинская, правящая…

      Сталин ему ответит: «Плохой вы, Борис, товарищ».

      6

      И положит СКАЧАТЬ