– Ага. Только бумаги, – эхом отозвался Булька.
– Какие бумаги?
– Черт их знает. Просто листы.
Арсеньев затаил дыхание. Раньше про бумаги Булька не говорил. Он повторял, будто намертво забыл все, что происходило с ним той злополучной ночью.
– Чистые листы? – осторожно спросил Саня.
– Нет. Что-то было написано.
– Что?
– Ну, я же не читал. Просмотрел, думал, может, деньги внутри, и все сложил на место.
– В портфель?
– Сначала в папку. Такая папочка, прозрачная, на кнопке. Сверху, на первой странице, написано «Генерал Жора», очень крупно. А дальше вроде мелкий текст, почерк косой, неразборчивый.
«Рукопись. “Генерал Жора”» – чиркнул Арсеньев в своем ежедневнике и, не глядя на подозреваемого, как бы продолжая писать, спросил быстро и небрежно:
– Когда ты взял портфель, Драконов был еще жив?
– Жив, – энергично закивал Булька, – то есть совсем жив, даже очень. Заказал больше, чем обычно. Болтал с Надькой, официанткой. Она хихикала. Я решил, что это он из-за денег такой радостный. Это ж было в пятницу, двенадцатого мая. Десятого у мамы день рожденья, я отпросился на два дня, а двенадцатого отрабатывал.
– Так. Стоп. Давай-ка все подробно, по порядку, – Арсеньев закурил и угостил сигаретой Бульку, – получается, что ты заглядывал в портфель Драконова за день до убийства?
– Ну да, в «Килечке», в сортире. Писатель попил, поел, расплатился, перед уходом в сортир зашел. Портфель поставил на подоконник. И забыл там. Потом, конечно, вспомнил, вернулся, Иваныч ему отдал. А я пол протирал, смотрю – портфель. И никого вокруг. Ну вот, я не удержался. Прямо сами руки потянулись. Но денег там никаких не было.
– А ручка? Кредитная карточка?
– Не помню. На фига мне это?
– Но ручку ты потом поменял на наркотики. А с карточки снял всю наличность.
– Ой, блин, так я вроде как нашел эти штуки. Ручку, карточку. Я ж не знал, чье это хозяйство.
– На карточке написана фамилия владельца, – тихо заметил Арсеньев.
– Так не по-русски же! – простонал Булька. – Я что там написано не читал. Я увидел бумажку, на ней четыре цифры, крупно, и решил попробовать, вдруг это код? Попробовал. Получилось. Да если бы я знал, чье это все, я бы сразу выкинул подальше! Я ж не совсем лох.
– Совсем, – вздохнул Арсеньев, – совсем ты лох, Куняев Борис Петрович. Почему ты раньше этого не рассказывал?
– Ну, так, это… – Булька нервно подергал себя за нос, – я думал, если скажу про портфель, еще больше запутаюсь. И потом Иваныч железно обещал молчать. Чего ж я буду?
– Погоди, кто такой Иваныч?
– Швейцар. Он как раз заглянул, когда я закрывал этот несчастный портфель. И шуганул меня. Правда, тихо, шепотом. Потом у нас с ним разговор был. Я, конечно, приврал, сказал, будто не успел заглянуть внутрь, только собирался. Но, в принципе, если СКАЧАТЬ