Серые тени в ночной тьме. Виталий Полищук

Чтение книги онлайн.

      Изучать, впрочем, особо было и ничего. Большой зал был ярко освещен горевшей под потолком люстрой, и взору Женьки открывалось все – обстановка, фотографии на стенах, домотканые дорожки на полу. Но интересного ничего не было – мебель представляла из себя причудливое смешение стилей и эпох – если у одной стены стоял вполне современный трельяж с посудой, то у противоположной стены, между двумя окнами – явно старинный, может быть даже – антикварный комод, на котором стояли фарфоровые статуэтки, шкатулка (с документами, скорее всего) и самовар.

      Женька встал и прошелся сначала по залу, потом заглянул в остальные комнаты,

      – Ну и хоромы! – сказал он, возвращаясь, садясь на место и наливая себе вина в бокал. Троица остальных его приятелей была занята кто чем – Сергей и Оля топтались рядом со столом, обнявшись и изображая медленный танец, а Вано внимательно рассматривал на свет свой бокал с теперь уже янтарного цвета жидкостью,

      – Ты что же, Острый, – (Острый – это было прозвище Сереги), – теперь уйдешь из общаги и будешь здесь жить? Один? – спросил Женька.

      – Пачэму один? – ответил ему Вано, легким движением опустошил бокал, взял с блюдца и положил в рот оливку. – С любимой дэвушкой, понимаэшь!

      И оба повернули голову в сторону топчущихся на месте Сереги и Оли. Выражение лица Оли скорее опровергало мнение псевдогрузина, чем подтверждало его. Впрочем, Сереге этого видно не было – его лицо было повернуто в другую сторону.

      Женька тем временем уже вновь успел встать и медленно двигаясь вдоль стены с развешенными на ней фотографиями, принялся внимательно рассматривать их. Однако вид однообразных мужских, женских и детских лиц быстро ему надоел и он, подойдя к танцующей парочке, спросил Серегу:

      – А еще фотографии есть? Ну, альбомы там всякие…

      – Да-да! – поддержала его Оля, который наскучило это топтание на месте. – Давайте фотографии посмотрим!

      – Но сначала выпьем! – закричал Серега, размыкая руки, которыми он тесно прижимал к себе Ольгу. – За любовь!

      Ему, похоже, идея жить в ново обретенном доме с любимой девушкой пришлась по сердцу.