Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник). Жорж Сименон

Чтение книги онлайн.

      Их соотечественников допрашивать бесполезно. Своих они не выдадут. Они будут рассказывать одну и ту же историю.

      Однако около шестидесяти пяти процентов преступлений, зафиксированных в парижском округе, совершаются иностранцами.

      Лестницы, лестницы и снова лестницы. Мы бегаем по ним не только ночью, но и днем, повсюду натыкаясь на продажных девиц – профессиональных проституток и просто роскошных юных особ, покинувших, бог знает почему, родные страны.

      Я знавал одну польку, которая делила с пятью мужчинами номер гостиницы на улице Сен-Антуан. Она постоянно подбивала их на воровство и по-своему вознаграждала тех, кто возвращался с добычей; в это время остальные мужчины, находившиеся тут же, в комнате, с трудом сдерживали ярость, и чаще всего впоследствии набрасывались на обессилевшего счастливчика.

      Двое из поляков были огромными, мощными детинами, но их подружка нисколько не боялась соотечественников и управляла ими лишь при помощи улыбок или нахмуренных бровей. Однажды во время допроса, в моем собственном кабинете, я даже не знаю после какой фразы, произнесенной на родном языке, полька преспокойно отвесила пощечину одному из гигантов.

      – Вы много чего повидали на своем веку!

      Да, я действительно много чего видел: совершенно разных мужчин и женщин, в самых невероятных ситуациях, стоящих на самых разных ступенях социальной лестницы. Видел, записывал, пытался понять.

      Но понять не какую-то великую общечеловеческую тайну. Подобная романтическая идея вызывает у меня протест, даже ярость. И это одна из причин, по которой я взялся за перо, желая внести определенную ясность.

      Надо признать, что Сименон тоже пытался это объяснить. Но, тем не менее, я чувствовал себя неловко, когда читал в его книгах о некоторых «моих» улыбках, «моем» поведении, которые мне совершенно не свойственны и которые заставили бы моих коллег недоуменно пожимать плечами.

      Должно быть, лучше остальных это чувствует моя жена, однако, когда я возвращаюсь с работы домой, она не задает лишних вопросов, какое бы дело я ни вел.

      Что касается меня, то я тоже не лезу с откровениями.

      Я сажусь за обеденный стол, как любой другой служащий, вернувшийся из конторы. Случается, что я коротко, как бы между прочим, рассказываю о встрече, об опросе, о мужчине или женщине, которых я допрашивал.

      И тогда мадам Мегрэ задает вопрос, чаще всего касающийся практической стороны дела.

      – В каком квартале?

      Или:

      – Сколько лет?

      Или:

      – Как давно она живет во Франции?

      Потому что все эти детали со временем стали для нее столь же показательны, сколь и для нас.

      Она никогда не расспрашивает меня о побочных обстоятельствах, какими бы гнусными или бередящими душу они ни были. СКАЧАТЬ