И нет рабам рая. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и каждый встречный и поперечный считают таким естественным, дарованным от роду и неистощимым – мысль.

      Раздорожье, на котором целыми днями напролет стоял Семен, разбегалось в три стороны: в местечко, где он родился, в Вилькию и вниз, к Неману, к парому, переправлявшему возы на другой берег, чуть ли не в Германию.

      После того как Семен помешался, никто прыщавым его не называл. Редко кто – кроме Морты и Ешуа – обращался к нему и по имени. И имя его, и состояние умещались в коротком, почти божественном слове «он». Оно не только исчерпывало его безумие, но и содержало в себе устойчивое, не меняющееся отношение, складывавшееся из вошедшего в привычку покровительства, испуганного сочувствия и жалостливого пренебрежения. Голос его, высокий, пронзительный, смахивающий на предсмертный клик диковинной птицы, с утра до вечера тревожил ухабистую дорогу, дремотные поля, раскиданные там и сям избы:

      – Умрите богачи и бедняки! Умрите воры и благочестивцы! Умрите невинные и порочные! И тогда придет Мессия, воскресит вас и поведет за собой в Землю обетованную.

      Призывы его отклика не находили – только эхо вторило им да местечковые мальчишки, бывало, прибегали на развилку и, перекрикивая друг друга, озорно и звонко подхватывали:

      – Умрите богачи и бедняки! Умрите воры и благочестивцы! Невинные и порочные!

      И после каждого выкрика какой-нибудь сорванец падал, как подкошенный, на проселок.

      – Кыш! Кыш! – распугивала их, как коршунов, рассерженная Морта. – Кыш!

      – Ничего, – бормотал Семен. – Пусть учатся.

      – Чему? – недоумевала Морта.

      – Умирать, – отвечал Семен, горбясь и подаивая тонкие, как мышиные хвостики, пейсы.

      Она поеживалась от его слов, отводила в сторону опаленный чужой бедой взгляд, и в душе у нее, как одинокий огонек в тумане, высвечивалось что-то далекое, неосязаемое, жалящее. Морта невольно сравнивала того, прежнего Семена, необузданного, дикого, непредсказуемого, с нынешним, тихим, задумчивым, одухотворенным невидимой связью с чем-то запредельным, потусторонним, прикованным только одному ему принадлежащими цепями не к развилке, а к тому, к чему простому смертному даже во сне не приблизиться ни на шаг, ни на минуту, и это сравнение лишало ее преимущества, которым так кичатся разумные существа.

      Безумие Семена перемежалось короткими, яркими, как молнии, вспышками удивительного, повергающего в неизъяснимую печаль, просветления, и тогда он казался Морте необыкновенно красивым и привлекательным. С таким она могла бы пойти на край света – только позови, только кликни. Но просветления были не только коротки, но и редки.

      Направляясь после бессонной, невыносимо долгой от утомительного ожидания, ночи, Морта вспомнила, как зимой – снег только выпал – Семен, принимая у нее из рук еду, завернутую в холстину, чуть слышно сказал:

      – Ты ждешь ребенка, да?

      Она была на третьем месяце, и прозорливость Семена ошеломила ее.

      – У тебя будет брат или сестра.

СКАЧАТЬ