Избранные сочинения в пяти томах. Том 5. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ особом, созданном ее фантазией мире между безутешной правдой и утешительным, возвышающим душу вымыслом, между неприглядной действительностью и искрометным лицедейством, которое вошло в ее плоть и кровь и придавало ей силы в самых трудных житейских обстоятельствах.

      – Преотличный нищий, – с горькой насмешкой повторил он. – К сожалению, у меня нет таких способностей, как у тебя. В первом же русском городке или деревне меня выведут на чистую воду. Да и тебе может не поздоровиться – учинят допрос, собьют каверзными вопросами с толку и как немецкую шпионку сдадут куда следует.

      – Послушать тебя, так ничего другого не остается, как сидеть на месте и ждать, когда нас прикончат…

      – Свет на исходе, – сказал Иаков, глядя на фитилек, едва мерцающий за надтреснутым и закопченным стеклом. – Надо либо подлить керосину в лампу, либо погасить ее.

      Данута-Гадасса встала из-за стола, прошла в сени, нащупала в кромешной тьме жестяную банку, открутила крышку лампы и осторожно выцедила в проржавевшее нутро остаток довоенного керосина.

      – Скоро уже и наш петух закукарекает и замекает коза, – намекнул Иаков.

      – Ты уже, сынок, во весь рот зеваешь. Иди, иди! Не мучайся. – Данута-Гадасса поняла его намек. – А я еще маленько посижу. Может, что-нибудь путное, кроме попрошайничества, и высижу. На старости все равно не спится. Как только смежишь веки, так обязательно о чем-нибудь вспомнишь или о чем-то очень и очень пожалеешь…

      Ему неудобно было оставлять ее наедине с темнотой, разжиженной тусклым светом дедовской лампы, и с неуютной и промерзлой старостью.

      – Если хочешь знать, по ночам и мне не спится. Лежу, смотрю, как в детстве, в деревянное небо – в потолок и вижу то, что давно не видел или очень хочу увидеть.

      – Элишеву, да?

      – И ее тоже, – сдался Иаков.

      – Чем любоваться подружкой на деревянном небе, ты бы съездил к ней и заодно лошадь хозяину вернул.

      – Съезжу и верну.

      – А я схожу в местечко – навещу свата Гедалье. Давно мы у него не были… Куплю керосина у Кавалерчика, соли и муки – у Береловича, мяса – у Фридмана… – Она помолчала и добавила: – Если Бог их миловал… и всех в живых оставил. Прошлой ночью ты ничего не слышал?

      – Нет.

      – Стреляли. Война кончилась, а в Зеленой роще стреляли.

      – Может, приснилось.

      – Мне всякая дребедень снится. Только не выстрелы.

      – А при чем тут лавочники? Их-то, скажи, за какие грехи отстреливать?

      – За какие грехи? У всех у них, Иаков, один смертельный грех – они евреи, – сказала она и снова распластала руки над огнем, словно заряжаясь от него теплом и упорством. – А ты поездку к Элишеве не откладывай, пока тебя хозяин хутора… как его там…

      – Ломсаргис.

      – Черт подери! Что стало с моей памятью? Все фамилии в мою дурную голову влетают, как птицы, но свить гнезда там ну никак не могут. Не мешкай, поезжай, СКАЧАТЬ