Избранные сочинения в пяти томах. Том 1. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же ее не украли. Нам же ее для господина Дамского…

      – А если нас обыщут? Если найдут? В тюрьму с бритвой!..

      Тут и я призадумался. На самом деле, бритва из Америки могла все испортить. А вдруг мы с бабушкой решили зарезать часового? Или начальника?

      – Придется топать назад к Элиазару. Как же я не подумала, дура такая!..

      – Я постою с ней во дворе, пока ты будешь с отцом разговаривать, потом ты постоишь с ней.

      – Нет. Надо возвращаться. Понеси-ка, Даниил, сундучок, что-то у меня сердце шалит. Город – это все-таки город.

      Элиазар встретил нас так же радостно, как в день приезда. Он поднялся из-за стола, отложил в сторону какую-то шляпку, воткнул иголку в лацкан пиджака и просопел:

      – Ну как? Были? Попали?

      – Почти, – буркнула бабушка. – В последний момент бритва помешала.

      – У вас нашли бритву? – оживился шапочник.

      – Ничего не нашли. Послушай, Элиазар, можно ее спрятать у тебя до завтра?

      – Ради Бога, – сказал бабушкин племянник.

      Сумерки упали на Мельничную улицу, как с воза сползает сено: тихо и нетяжко. Духоту сменила прохлада, остывали жестяные и черепичные крыши, окна, булыжник мостовой и лица, потные и озабоченные чем-то более изнуряющим, чем жара.

      – Где у вас поблизости аптека? – спросила бабушка.

      – Сразу же за углом.

      – Ты себя плохо чувствуешь, бабушка?

      – Я никогда, Даниил, себя не чувствую хорошо.

      – Если надо, я пошлю Мириам, – предложил шапочник.

      – Наш местечковый полицейский просил привезти для внучки уколы. Вот рецепт, – старуха протянула Элиазару бумажку. – Вот деньги. А вот мои деньги. Возьми что-нибудь недорогое для сердца…

      – Недорогое? – опешил Элиазар.

      – На мое сердце нечего больше тратиться. Если бы не перина для Суламифи…

      – Грешно так говорить, – сказал Элиазар и выскользнул за дверь.

      Я изнывал от жары и скуки. Мне было скучно от бабушкиного сердца, от Элиазаровой доброты, от сумерек, упавших на Мельничную улицу, от этих шляпок, насаженных на колодки, от этой тишины, в которой даже мыши не скреблись, даже часы на стене не тикали.

      – Гусь протухнет, – озабоченно сказала бабушка и прилегла на топчан, поставив в изголовье сундучок.

      – Чтобы не протух, его надо съесть, – подсказал я.

      – Если в тюрьму не попадем, съедим, – согласилась бабушка.

      Для нее все было одинаково важно: и гусь, и мой отец, и уколы для Порядка, и упражнения для мизинца, и приколоченный к кресту Христос, и ее сердце.

      А я думал о Пранасе. Неужели он увиделся с дядей Стасисом? Я вдруг представил себе, как они с отцом сидят в камере, и Пранас рассказывает, как ехал в поезде, как заступились за него монахини, какие добрые люди моя бабушка, ее племянник Элиазар и я.

      Когда отворилась дверь и Пранас вошел в комнату, я нисколько не удивился.

      – Где это ты целый день шлялся? – засыпая, спросила бабушка.

      – Я СКАЧАТЬ