Свечи на ветру. Григорий Канович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выроет под сосной яму и закопает ее, как закопал мою маму.

      Бабушка сняла с моей багровой спины свои чудодейственные банки, заперла их, как денежки, в комод и сказала:

      – Лежи! Я пошла на базар.

      – Иди! Иди!

      Она пригрозила мне сморщенным указательным пальцем, похожим на ржавый гвоздь без шляпки, накинула на голову платок с обвисшей, как дедушкины усы, бахромой, взяла большую плетеную корзину, облепленную гусиным пухом, и вышла.

      Я остался один. За стеной, в другой комнате, возился с часами дед. Для часовщика он был слишком стар (так уверяла бабушка), его большие, заросшие волосами уши с каждым днем слышали все хуже, и редко кто в местечке приносил ему в починку свои часы. Бабушка уговаривала его пойти в сторожа к господину лавочнику (лавочника воры дважды обрили наголо, как злорадствовал парикмахер Дамский). Но дед не соглашался.

      – Мое дело – часы. Они остановятся – и я остановлюсь…

      От нечего делать дед много раз – я сам насчитал десять – чинил стенные часы с длинным маятником, но они шли скверно.

      Не успела за бабушкой закрыться скрипучая, изъеденная древоточцем дверь – ну что за удовольствие грызть доски? – как в комнату тихо вошел дед.

      Я так и знал, что войдет. Разве он пропустит случай обругать бабушку? При ней дед был нем, как Господь Бог. Но стоило старухе отлучиться из дому, как он тут же появлялся, маленький, лысый, с гладким, как циферблат, черепом, и начинал поносить бабушку, как будто она вовсе и не жена ему, а так, седьмая вода на киселе.

      – Банки ставила?

      – Банки.

      – Простыл?

      – Нет.

      – Чего ж ты согласился?

      – Из-за тюрьмы.

      Дед садится на край кровати и косится на стенные часы, долбящие своим тиканьем стену, как дятел клювом сосну.

      – Даниил! Признайся!

      – В чем?

      – Ты ломаешь?

      – Что?

      – Часы. – Он растерянно глядит на стену, и в его обесцвеченных надвигающейся слепотой глазах мерцает не то обида, не то недоумение.

      – Я их не ломаю.

      – Значит, она их ломает.

      – Зачем же бабушке их ломать?

      – Зачем? – Дед скребет лысину, как бы пытаясь выцарапать оттуда ускользающую мысль, и, выцарапав ее, продолжает: – Твоя бабушка хочет, чтоб я перестал быть часовщиком, помогал ей набивать перины или пошел в сторожа к лавочнику. Представляешь, твой дед, часовых дел мастер, сторожит мыло, подтяжки, чулки господина лавочника. А ведь я, Даниил, всю жизнь сторожил время: чтоб ни одна секунда не убежала и ни одна назад не удрала. Ты понимаешь?

      – Нет.

      – Когда-нибудь поймешь.

      – Все у тебя, дед, когда-нибудь: когда-нибудь поймешь, когда-нибудь получишь одну такую штуку…

      – Получишь. Клянусь. Только скажи, она их ломает?

      – Никто их не ломает. Они сами ломаются. От старости.

      – И СКАЧАТЬ