И всё-таки чертовски сильно хотелось поговорить! Влада обернулась на Багдасарова ещё раз, но уже с кривой ухмылкой и колючим льдом в глазах. Так начинать всегда проще…
– Не нужно этого яда, – шепнул он, когда Влада практически решилась на обидную глупость. – Ты не умеешь идти на уступки, я знаю.
– А может быть, просто не хочу? – тут же вспыхнула она и обиженно отвернулась.
Бывший склонился над ухом, но не торопился упрекнуть, только опалил щёку горячим дыханием и мягко улыбнулся ответной реакции её тела: Влада вдруг смутилась неожиданной близости.
– Не умеешь, – всё же повторил Багдасаров и вжал её в своё тело крепче. – Так же, как и не умеешь просить, прощать, отпускать. Ты всегда так отчаянно держалась за свои эмоции… Хотя куда проще было отвернуться и забыть.
– От свидетелей нужно избавляться вовремя! – вдруг весело и совершенно беззлобно рассмеялась Влада и… опала в его руках, позволяя вести. Опять! Снова! Так, словно успела свыкнуться с этой мыслью.
А Багдасаров будто бы ничему не удивлялся. Такая его манера поведения вызывала неизменное восхищение – подчёркивать её слабость было бы лишним. Сейчас это оказалось ценно особенно! Ведь бывший, почувствовав эту слабину, мог беспрепятственно гнуть под себя. Но он не гнул и не ломал. А игра, которую Влада, казалось бы, знала наизусть и искренне считала завершённой, пошла на очередной вираж.
Думать об этом не хотелось. Думать о том, что ждёт впереди – тем более. Хотелось насладиться моментом, но так Влада просто не умела. Как и идти на уступки, просить, прощать, отпускать.
– Ты сожалеешь? – спросила она, не боясь показаться глупой.
Рядом с Багдасаровым не хотелось бояться в принципе. Или всё дело в том, что он видел её разбитой и сломленной, и падать ниже оказалось просто некуда?.. На вопрос бывший среагировал с заметным опозданием.
– О чём? – озадачился Багдасаров, а Влада раздражённо вздохнула. Хотелось, чтобы он понимал с полуслова!
– О том, что было!
Бывший вызывающе хмыкнул и изогнулся, чтобы посмотреть в её глаза.
– Я сожалею, что остановился в момент, когда надо было идти до конца, – процедил он, и пришло её время хмыкать.
– У тебя бы ничего не вышло!
Багдасаров с показательным удовольствием рассмеялся.
– Это ещё почему? – возмутился он, а Владе не оставалось ничего другого, как пожать плечами.
– Потому что до конца уже пошла я.
Она зажмурилась: всё это было неуместно. Куда важнее, что происходило сейчас вокруг. Например, эгоистичность Балашова… Эта эгоистичность стоила Берте жизни. СКАЧАТЬ