Девушки, которые лгут. Эва Бьёрг Айисдоттир

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все чувства: и гнев, и ненависть, и любовь, и печаль. Видимо, я испытала их в таком количестве, что их просто больше не осталось. Эта бесчувственность в теле и в душе и заставляет меня совершать поступки, которые кому-то покажутся отвратительными. Но мне плевать. Кажется, во мне угасли все эмоции, кроме кипящей, клокочущей, пылающей злобы, которую я не в силах унять. Как и в детстве, когда у меня начинали дрожать пальцы, а лицо покрывалось испариной. Я ощущала себя воздушным шариком, который растягивался всё больше и больше, пока наконец не лопался с громким хлопком. Временами я вымещала гнев на родителях, а временами на кукле по имени Маттхильдюр. Кукла была лысая, и у неё закрывались глаза, когда её наклоняли назад. Мне было совсем не интересно катать её в кукольной коляске, как это делали мои подружки, а уж тем более наряжать её и поить из бутылочки ненастоящим молоком.

      Один раз я рассердилась не на шутку. Даже не знаю почему: возможно, из-за чего-то, что сделали – ну или не сделали – мои родители. Да и какая разница? Помню только, что захлопнула дверь в мою комнату и изо всех сил пыталась сдержать слёзы ярости, но мне это не удалось. Я стояла посреди комнаты, и мой взгляд упал на Маттхильдюр, которая сидела на моей кровати в своём хорошеньком платьице. Её пустые глаза тупо уставились в пространство, а на губах застыла нелепая улыбка, словно она вечно испытывала какую-то радость. Я схватила её и не задумываясь дважды ударила головой об стену. А потом вошла в раж и принялась неистово бить куклу об стену снова и снова, пока у меня не заболели руки и дыхание не стало прерывистым от напряжения. В конце концов я швырнула Маттхильдюр на пол. Несколько мгновений я стояла неподвижно, будто задеревенела. В тот момент я не понимала, приятное это ощущение или скверное. Злость прошла, но взглянув на валяющуюся на полу куклу с полоской розовой краски на лбу, я прониклась чувством того, что совершила что-то нехорошее. Наклонившись, я подняла куклу, крепко прижала её к груди и стала покачивать, произнося нараспев: Прости меня, прости.

      Странное это ощущение – в возрасте шести лет казаться самой себе чёрным пятном на белоснежном полотне: будто весь мир летит в тартарары, и единственное, что ты можешь сделать, это уцепиться хоть за что-то и постараться не упасть. Я пыталась поглубже запрятать свою порочность, но знала, что она никуда не девается – сидит у меня на плече этаким чертёнком, шёпотом отдаёт мне приказы и покалывает своим острым трезубцем. А мне это, сама не знаю почему, доставляет удовольствие – такое, что не может принести ничто иное. Я осознала это не во взрослом возрасте и даже не в подростковом. Я поняла всё ещё в детском саду, где развлекалась тем, что то и дело щипала Витлу. Витла была занудной, уродливой девчонкой, от которой вечно пахло мочой. Она была на год младше меня и всегда говорила хнычущим голосом – даже когда на самом деле ей было весело. Когда бы я ни подумала о Витле, первое, что встаёт перед моим мысленным взором, это текущие у неё из носа сопли, которые она, будто какую-то сладость, слизывает с верхней губы язычком, что проворно, как у ящерки, высовывается изо рта. Каждый раз, когда воспитательница выходила, я подкрадывалась к Витле сзади и щипала её за СКАЧАТЬ