.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ старшеклассник может поправить автора. А что делать бедному школьнику, когда его обманывает авторитетнейший учебник? В нем на протяжении многих лет, из издания в издание, упорно заверяют мальчиков и девочек, что Лев Толстой осиротел в тринадцатилетнем возрасте: «В 13 лет он потерял и отца». Поможем же автору, написавшему главу о Л. Н. Толстом, сделать несложные арифметические выкладки. Лев Толстой родился в 1828 году. Его отец умер в 1837 году. Следовательно, будущему писателю было 9 лет.[4]

      Хрестоматийным стал пример бурного пушкинского «самовыражения», когда он завершил работу над любимым детищем своим – «Борисом Годуновым». Около 7 ноября 1825 года он написал другу П. A. Вяземскому: «Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши и кричал, ай-да Пушкин, ай да сукин сын!» Это не из рассказов, не из легенд о Пушкине, это документ, причем многократно опубликованный. Ссылаются на него охотно, но пересказывают кто во что горазд. Так, одному из самых читаемых и заслуженно почитаемых журналистов пушкинские слова показались, видимо, слишком резкими, и он решил прибегнуть к эвфемизму, смягчив и «облагородив» простодушно-грубоватый, но чрезвычайно экспрессивный и естественный тон дружеского послания. Я имею в виду В. Пескова, написавшего в «Комсомольской правде»: «Давний житель Михайловского, поставив последнюю точку в одном из трудов, созданных в деревеньке, радостно восклицал: „Ай да Пушкин, ай молодец!“» Чувствуете разницу? Другой солидный автор, создатель учебника «Психология», желая подчеркнуть взрывчатую эмоциональность обладателя африканского темперамента, не удовольствовался битьем в ладоши да радостными выкриками и заставил поэта лихо отплясывать: «Известно, например, что, закончив трагедию „Борис Годунов“, А. С. Пушкин так радовался и ликовал, что пустился в пляс, приговаривая „Ай да Пушкин!“». Воображение у психолога B. Крутецкого работает на славу…

      А как цитируют великого поэта! Вот Андрей Вознесенский («Новый мир», № 11, 1982): «В хрустальной морозной пушкинской строфе 1829 года замерли крохотные „о“, как незабвенные пузырьки шампанского:

      Мороз и солнце…

      Открой сокрыты негой взоры…»

      На самом деле крохотные «о» замерли у Пушкина не в слове «сокрыты», а в слове «сомкнуты».

      Другая цитата, на сей раз из «Учительской газеты»: «…строки из письма Татьяны „и буду верная супруга и добродетельная мать“ нуждаются в серьезном анализе». И подпись: «С. Курылева, член Союза писателей СССР».

      Но как можно «серьезно анализировать» слова, которых нет в романе? Ведь Татьяна Ларина на самом деле пишет Онегину: «…была бы верная супруга и добродетельная мать». Неужели и эти оттенки смысла и интонации не имеют значения?

      Справедливости ради скажем, что, цитируя, искажают не одного только Пушкина. «Расплачиваются» и другие ни в чем не повинные классики. Ограничусь двумя примерами.

      О Сергее Есенине: «Вместе с тем в нем суровая, бескомпромиссная СКАЧАТЬ