Однако глубоко-глубоко под землей клокотал огонь. Великан ощущал его каждой частицей своего угольно черного тела: стихия ревела и билась о каменные стены своей темницы. Даже здесь, высоко над землей, стоило Златомиру закрыть глаза, он чувствовал, как подземный огонь рвется наружу, стремясь уничтожить все живое.
– Отец, ты собираешься пребывать в пустоте целую вечность!? Я скорее остыну, чем дождусь твоей аудиенции! – раздалось за спиной великана.
По матовой черной коже Златомира пробежал яркий румянец раздражения, как отблеск на раскаленном угле. Желтый пламень на голове дрогнул, золотые глаза потемнели.
– Говори, – пророкотал царь, не оборачиваясь на сына.
Царевич Во́льга, истинный сын огня. Сильный охотник, жестокий и бесстрашный, не ведающий боли и усталости, но… Святые Огни, какой же самонадеянный болван. Залатомир часто спрашивал себя, в какой момент так запустил собственное чадо.
– Пришли вести из Раше́мии. Ковен готов принять нас, – заявил царевич, проходя на балкон и в прыжке усаживаясь на перила.
Его кожа была чуть светлее, чем у Златомира, на голове сложилась прическа из коротких оранжевых наростов, напоминающих раскаленные осколки металла. Размашистые вечно тлеющие брови нависали над оранжевым глазами с крошечными фиолетовыми зрачками.
Царевич, где бы он не появлялся, ходил босиком в одних только шелковых шароварах вызывающе красного цвета. В этом облике он чувствовал себя одинаково свободно в своей спальне, на приеме, в диких джунглях или на рынке рабов. Вольга считал, что вся Охмарага – его родной дом. Златомир считал, что будь ты хоть трижды огонь, не знающий холода, но, если родился представителем правящей династии, выглядеть должен соответствующе. Сам царь оборачивал свое гигантское тело в одежды из тончайших золотых тканей, стоимость которых могла сравниться со стоимостью некоторых стран на человеческих материках.
Усевшись на перила балкона, царевич посмотрел вниз. Джунгли расстилались в двух тысячах метрах под Вольгой, и сидеть на такой высоте, болтая ногами, казалось ему забавным. Он стал прикидывать, сколько пролетел бы какой-нибудь предмет, если бы кто-нибудь сбросил его с такой высоты. Наверное, минуту бы точно летел…
– Я говорил тебе оставить эту затею, – проговорил Златомир, закрывая глаза и медленно втягивая воздух через широкие ноздри. Мудрец-ветер, который помогал царю прийти к внутреннему покою, уверял, что такая дыхательная гимнастика поможет ему справиться с гневом. Златомиру приходилось вспоминать советы мудреца каждый раз, когда Вольга появлялся поблизости.
– Думаешь, если простоишь на своем балконе еще пару лет, к тебе прилетит птичка и скажет, как нам справиться СКАЧАТЬ