был испорчен силами, таящимися за пределами материального мира. Казалось весьма вероятным, что у Торна был по крайней мере один предмет, связанный с его кончиной, если бы только они могли его обнаружить. Аларик должен был воспользоваться этой возможностью. Он обратился к Вейну: «Ты предоставишь мне доступ ко всем личным вещам губернатора. Его планшетам данных, его переписке, всему. Мне потребуется доступ к радиоу-трафику в этой комнате и из нее, к журналам наблюдения. Ко всему, что связано с его жизнью в Шпиле по крайней мере за месяц до его кончины. Его последние дни являются наиболее важными в данный момент для нашего расследования. Мы вместе определим причины и ответственного человека». Выражение лица Вейн напряглось, ее челюсть яростно заработала, когда она громко скрежетала зубами, хотя и всего на мгновение, выдавая как ее удивление, так и неудовольствие такими требованиями, требованиями от человека, которого она явно презирала и которого ненавидела. Было очевидно, что она не любила и Торна. Ее неприязнь была ощутима, даже в момент его ухода. Аларик задел за живое. Было ли это потому, что Вейн стремилась занять положение Торна, имела собственные амбиции? Приложила ли она к этому руку? «Это очень… необычная просьба, Священник-следователь», – медленно произнесла она, тщательно подбирая слова. «Такой широкий мандат потребует значительного времени и ресурсов. Дела губернатора сложны». Ее глаза нервно метались по комнате, впитывая всю информацию, к которой Аларик запросил доступ. Она что-то скрывала внутри, возможно, даже улики, которые ей нужно было убрать? «Расследование его дел наверняка задержит передачу власти здесь, в Шпиле, и еще больше повлияет на Мегаполис Сибелиус и Кузняград. Возможно, я могла бы предоставить вам список тех сотрудников, которых мои собственные агенты сочтут подходящими», – предложила она. Это было предложение, призванное помешать Аларику самому провести расследование. Что-то, что Священник-следователь немедленно отверг в своем сознании, вместо этого сохранив этот отказ в глубине своего сознания. Она переиграла, раскрыв Аларику то, что он уже знал: Вейн нельзя доверять. Она явно пыталась отвлечь, ограничить доступ к определенным вещам, которые, по мнению Аларика, могли оказаться решающими, возможно, из-за ее собственных амбиций и риска, который они могли бы представлять, если бы были раскрыты Священник-следователь.
«Время – это роскошь, которой у нас нет, Лорд Генерал», – возразил Аларик, его голос стал жестче, «и ресурсы могут быть запрошены по мере необходимости, полномочия, предоставленные мне и другим Священника-следователям моего ордена, чтобы преследовать тех, кого считают еретиками, тех, кого считают коррумпированными. «Однако твои опасения относительно перехода власти», – сказал Аларик, подняв руку, чтобы остановить надвигающийся протест Вэйна, – «действительны и должным образом приняты во внимание». Он позволил подразумеваемой угрозе повиснуть в воздухе, как резкое напоминание о его власти. Это послужило бы напоминанием ей, кто на самом
СКАЧАТЬ
