Иллюстратор-2. Узел творения. Ядвига Симанова

Чтение книги онлайн.

      – Повременим, – мягко перебил третий из старейшин, молчун.

      – И что теперь? – спросил я, желая ускорить итог затянувшейся аудиенции.

      – Будем пить чай и курить трубку, – ответил тот, что посерёдке, и все трое поднялись с земли.

      Глава 5. Чай и трубка

      Я вспомнил, как мне довелось чаёвничать с Главным стражем Пангеи Ланселем Грэкхом, и решил, что, судя по всему, события склонны повторяться раз за разом, пока их участники не извлекут из них нужный урок.

      На сей раз чаепитие предполагалось в лагере старейшин, устроенном посреди пустыни: шатры из козьей шерсти, устланные внутри толстыми разноцветными коврами, мельтешащие повсюду прислужники в просторных светлых одеждах, на шее каждого – браслет в цвет золота песков. На расстоянии от шатров я обратил внимание на запорошённый песком грузовой люк (заметил, споткнувшись об откидную петлю), предназначенный, вероятнее всего, для хранения продуктов. Там же без конца сновали двугорбые верблюды. В целом весьма незатейливый быт кочевого народа.

      Одна странность не давала мне покоя: каждый встречный, исключая Ингрит и старейшин, вёл себя так, будто не замечает меня, – не здоровался, даже не любопытствовал на мой счёт. Никто не остановил на мне и взгляда.

      Ощущать себя пустым местом было нелепо и обидно. Я посетовал на это Ингрит, но та лишь улыбнулась с толикой превосходства, словно ребёнку, и, не поддайся я вновь меланхолии, я бы чувствовал себя дурак дураком.

      Так в смятении я дождался заката.

      – Ничему не удивляйся! – сказала Ингрит. – Делай, что скажут, и не бойся!

      Тем самым она, того не ведая, вызвала во мне компульсивное внутреннее сопротивление. Я в напряжении провожал закатное солнце, словно навеки провожая свой покой. Стремительно холодало. На небосводе одна за одной загорались звёзды. Прислужники разожгли костёр прямо под звёздами, оставили на подносе глиняную посуду и разошлись по шатрам – все, кроме согбенного старичка с длинной жиденькой косой, – в отличие от других, он не носил на шее браслета.

      Несмотря на близость живого огня, меня до костей пробирал озноб, и теперь я жалел об оставленной внутри статуи куртке. Чтобы отвлечься, я глядел на старичка, гадая, на сколько он моложе старейшин – в противоположность им он выглядел комично: всё время трясся, но не от холода, а будто что-то дёргало его изнутри, постоянно ухмылялся и смеялся невпопад, словно его собственные мысли были уморительны для него. Он сидел особняком, грея в руках предмет из камня или кости, издали похожий на ключ, размером в половину ладони.

      Из темноты за алыми бликами мерцающих искр появилась Ингрит. Колдунья достала из закреплённой на поясе сумки небольшой мешочек, подошла к стоящему у огня сосуду, из которого струями шёл белый пар, приоткрыла крышку, бросив в него из мешочка несколько щепоток сушёной травы. Я с тревогой посмотрел на неё, ожидая тотчас получить объяснения, СКАЧАТЬ