– Алиса, – сказала она вместо приветствия. – Ты только пришла?
Я остановилась и медленно завела руку с сумкой за спину.
– Нет, – соврала я так нагло, что сама себе поразилась. – Я просто выходила… покурить.
Алина нахмурилась.
– Ты же не куришь.
– Да, но… Сегодня же праздник!
Последнее я сказала радостно, но Алина не прониклась. Она пару секунд осматривала меня и, не обнаружив под курткой форму, наклонилась ко мне и принюхалась. Я отпрянула, но было поздно.
– От тебя не пахнет сигаретами.
Алина покачала головой и, прежде чем я выдумала оправдание, снова заговорила:
– Ты опаздываешь одиннадцатый раз за месяц. Мне очень не хочется делать этого, но придется сказать об этом бухгалтерии, чтобы они списали деньги с твоей зарплаты за опоздание.
Прямо не хочется ей этого делать! Но долг зовет, надо подумать.
– Да, – начала я, не скрывая злости. – Но что такого в том, чтобы опоздать одиннадцать раз, если в месяце тридцать один день? Это же, получается, всего один день из трех…
– У тебя было пятнадцать смен.
Я поджала губы. Что же, математика мне никогда не нравилась.
– Иди, переодевайся, – велела Алина за секунду до того, как я приступила к этому.
Последнее окончательно вывело меня. А ведь эндорфины от пробежки только начали выделяться. Хотелось сказать какую-нибудь гадость, но Алина уже ушла. Тогда и я развернулась. Мое неистовое желание хлопнуть дверью не исполнилось и в этот раз. Дверь в кухню открывалась в обе стороны и качалась, как неваляшка, если толкнуть ее слишком сильно.
Я миновала стол раздачи, за которым суетились повара. Кто-то окликнул меня, но настроения здороваться у меня не было. Я зашла в каморку для персонала и наконец-то хлопнула дверью.
Едва я обрадовалась, что осталась одна, как услышала смыв унитаза. Затем раздался звук льющейся из крана воды, и я прислонилась к стеночке, ожидая, когда помещение освободится и я смогу переодеться.
Из туалета вышел Глеб. Он не обрадовался, увидев меня. Было не обидно, потому что я тоже ему не обрадовалась. Хотя Глеб в этой конторке был лучшим. Он носил длинную челку, отчего меня то и дело подмывало сказать, что 2007 год давно закончился. Несмотря на этот и многие другие недостатки, я уважала Глеба больше остальных, потому что он не сочился жизнелюбием, как, например, Маша.
– Привет, – поздоровалась я и в ответ получила такое же безжизненное приветствие.
Глеб подошел к вешалке с курточками и стал рыться в одной. Я терпеливо ждала. СКАЧАТЬ