– Так повтори, – в своей провокационной манере сказал Изин. – Роди еще одного. Заодно проверишь, работает или нет. Случайность это была или закономерность.
– Нет. Сначала я должна разобраться с мужем. Понять, что у меня к нему. Почему мне так… почему я терплю…
Помню, как мы с Ингой украдкой переглянулись. В ее глазах плескалось торжество и едва скрываемое злорадство. Надеюсь, в моих было что-то другое – сочувственное удивление, например, или хотя бы участливый интерес. Но это вряд ли.
«Ах-ха! Оказывается, и у богинь бывают свои изъяны, да еще такие существенные!» – вот что мы с Ингой сказали друг другу взглядами, почему-то нашедшими друг друга именно в этом месте разговора, и благочинно потупились, довольные тем, что есть, есть в мире высшая справедливость.
Тогда мы с ней еще не успели возненавидеть друг друга лютой ненавистью, это произошло несколькими часами позже, а в тот миг между нами даже что-то вроде приязни забрезжило. Наметилась некая общность, точка соприкосновения. Две земные женщины, обуреваемые плотскими страстями, vs фригидная небожительница, которой приходится лгать мужчине, чтобы удержать его возле себя.
Инга словно прочитала мои мысли.
– Ты боишься, что он тебя бросит, если узнает? – спросила она.
– Нет, – качнула головой Вита, глядя на Изина, не на Ингу. – Я боюсь не этого. Я боюсь причинить ему боль. Даже не то что боюсь: я просто не могу этого допустить. Он мой самый близкий, дорогой человек, отец моей дочери. Сказать ему такое было бы равносильно предательству.
– Что случится, если ты скажешь ему «такое»? – спросил Изин.
– Это разобьет ему сердце.
– В буквальном смысле разобьет? Он умрет?
На Витином лице отразилась борьба двух чувств – замешательства и желания послать Изина куда подальше. Я думала, она и правда его пошлет. Я бы точно послала. Но она спокойно, не дрогнув голосом, произнесла:
– Конечно же нет. Не умрет. У него два микроинсульта в анамнезе, в его «солидные» тридцать восемь, но… он не умрет. Он сильный, мудрый, великодушный. Он – мой лучший друг. Мы с ним можем обсудить всё, что угодно, даже эту проблему. И вместе поискать пути решения. Вот сейчас настало время этим заняться, поэтому я здесь, пришла к вам. Три года откладывала. Ровно столько, сколько лет нашей дочке. Сначала я думала, что это нормально, что это послеродовые какие-нибудь фокусы, гормональные взбрыки, знаете, как сейчас везде пишут и объясняют. Бывает, мол, но обычно длится не дольше года, потом само проходит. Но у меня не прошло. Всё стало только хуже, теперь отвращение вызывает не только секс, но и мое притворство в сексе, вся эта накопившаяся ложь… Короче, я устала быть манекеном, который притворяется живым. Я решила, что пора действовать. Обследовалась. По медицинской части никаких проблем СКАЧАТЬ