Айрис видит только в краткие промежутки света.
Краску, свисающую лохмотьями со стен…
Рыхлую, махровую от пыли паутину, давно покинутую пауком…
Закопченную до черноты дверь…
Наконец лампочка, дзенкнув взорвавшейся спиралью, гаснет, и всё остальное время Айрис только слышит.
Удары в дверь – с той, страшной стороны…
Сдавленные крики и звуки борьбы…
Едва различимый шорох за спиной и вкрадчивый шёпот…
Но последнее ей кажется, конечно, кажется, здесь никого не может быть, уговаривает себя Айрис, медленно ведя ладонью по двери, – пока не нащупывает ключ, вставленный в замочную скважину.
Тени шипят, тени змеятся по полу – рядом, совсем рядом, всё ближе и ближе…
Айрис решительно поворачивает ключ.
Шум борьбы и крики резко усиливаются, в приоткрытую дверь с разгону врезается тяжёлое тело. Выпустив дверную ручку, Айрис со всего размаху шлёпается на пол и отползает назад, пока не упирается спиной в холодную стену.
И человек выходит… Резко захлопывает дверь, и ключ скрежещет в скважине, проворачиваясь раз, и другой, и третий.
За дверью начинают пронзительно кричать – но через секунду истошный вопль обрывается.
Приходит тишина, такая же кромешная, как тьма.
Айрис слышит лишь грохот собственного пульса в ушах, тяжёлое дыхание человека и шорох того, кто ползёт в ночи на запах страха…
Потом темнота сгущается в широкоплечий силуэт, застывший возле двери.
Кто сейчас стоит перед ней, понурив плечи и согнувшись, точно хищник перед прыжком?
Тот, кого она знает? Или тот, кого ей лучше никогда не знать?
Айрис провела по лицу подрагивающими от волнения пальцами, словно пытаясь снять паутину выморочного сновидения. Сердце до сих пор колотилось как бешеное – так всегда бывало после кошмара.
Она видела этот сон с самого детства, сколько себя помнила. Раньше он был смутным, непроявленным, сотканным из детских страхов – и повторялся нечасто. Но в последнее время, а в этом году особенно, сон словно бы набрал силу и стал убедительным и навязчивым. Айрис связывала это со стрессами четырёх прошедших лет. Тут и к психоаналитику не ходи: ясно же, что тёмный мужчина из сна – это архетип Отца. Любовь и признание, которые ещё нужно заслужить. А если глубже копнуть, то архетип Отца это ещё и та часть её личности, которая пытается добиться чего-то в этом недружественном, в общем-то, мире. И слабой быть нельзя, рассчитывать ей не на кого.
Айрис вздохнула. Что тут скажешь, с мужчинами у неё всегда было сложно. Не то чтобы она была им не интересна – скорее, наоборот. Для свободной женщины работа в мужском коллективе, состоящем наполовину из холостяков, выбор даже не столько предоставляет, сколько навязывает. СКАЧАТЬ