Всё, что Кейлес слышал, увлекаемый течением – шипение волшебного огня, не желающего гаснуть.
Глава 2
…Светлокосая гадалка улыбалась, раскладывая засаленные руны по красно-жёлтой скатерти. Под крышей палатки, которую язык не поворачивался вправду назвать шатром, вился дымок. Струйки переплетались, и казалось, что в воздухе висит волшебная карта – вот пахнущие ладаном реки, вот тающие дороги, вот вздыхает сотканный из дыма лес…
– Резвее, чертовка!
Оклик, приправленный грубым тычком, на пару минут выбил из памяти и палатку, и ароматный дым, и хитроглазую девушку, выуживающую из мешочка осколки чужого будущего. Авла закашлялась – сухо, болезненно и почти беззвучно. Странно, но накопившаяся жажда ещё не измучила тело, была по-своему терпимой. Вот только пересохшее горло отказывалось слушаться.
…Руны складывались нестройным орнаментом. Некоторые отражали зелёный огонь волшебных свечей, и напоминали глаза дракона. Гадалка улыбалась и пророчила Авле перемены, удивительные встречи, испытания души и – дорогу. Долгую дорогу на юго-восток, к столице. Не каждой девушке из приграничья случится увидеть величие её стен…
Кто-то из заключённых не выдержал – Авла услышала тихий шорох, с которым сбитые колени коснулись пыльной дороги. Ближний конвоир тут же выругался, неразборчиво закричал нечто угрожающее. Ответом ему стал придушенный плач измотанной женщины. Если не оборачиваться, можно было решить, что хрипит издыхающая свинья.
– Нечего пялиться! – Новый тычок едва не опрокинул Авлу на колени так же, как её сестру по несчастью. – Выискалась жалельщица… Или хочешь эту дрянь на горбу прокатить, раз она утомилась?
Авла то ли скривилась, то ли усмехнулась. На третий день она до того ослабла, что едва-едва несла вес собственного тела. Иногда Авле казалось, что положенный в карман булыжник пригвоздит её к дороге подобно якорю.
Упавшая женщина продолжала рыдать под безжалостные тычки и замечания конвоиров – ах, так выть у тебя силы нашлись, а идти ты якобы больше не можешь? Заминка всё-таки подарила короткий отдых остальным заключённым. Остановились телеги, замерли конные стражи и пешие пленники. Авла отошла на пару шагов, к обочине, и замерла. Сомнительный отдых – ноги гудели, сорванные мозоли под колодками горели почти как ожоги, и страшно хотелось есть. Настолько сильно, что Авла уже была готова набить желудок придорожной травой, лишь бы не чувствовать сосущей боли.
Пятиконечный лист огненного дерева оцарапал её щёку. Авла с тупым удивлением разглядывала крону над своей головой. Она и не заметила, как сменились пейзажи вокруг, как появились волшебные деревья… и далёкие шпили башен… и столбы-обереги на поворотах…
СКАЧАТЬ