Лонгитюды. Рассказы. Марк Шувалов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а сокращённое Сеня так и вовсе простовато. В универе меня как только ни называли, даже Симоном и Симеоном. Но Сеней все-таки теплее, потому что так меня называют близкие, друзья и те, кто хорошо ко мне относится. Странно, что таких много. Я не очень общителен и плохо схожусь с людьми. Однако люди сами со мной сходятся, не спрашивая моего согласия. Кое-кто даже при встрече радостно восклицает и обнимает меня, хотя я при этом испытываю лишь удивление и неудобство. Но обнимающие меня приятели считают себя моими друзьями. Очень странно, ведь я ни с кем из них не сходился близко, не общался доверительно и по-дружески, не делился секретами, не проявлял участия. Что влечет их ко мне? Я не отличаюсь приветливостью и разговорчивостью. Наверно за доброжелательность к себе они принимают мою сдержанность в оценках. Потому что я, за очень редким исключением, никогда не озвучиваю своего отношения к людям. Так что моих обнимальщиков всегда питает иллюзия, что я очень дружен с каждым из них.

      Есть, конечно, и те, с кем мне интересно общаться. Их можно было бы назвать друзьями и по жизни я их так и называю, когда рассказываю кому-то что-нибудь из наших общих приключений. Так и говорю – я с дружбанами. Их всего двое. На самом деле наши отношения я никак не могу считать дружбой. Мы просто очень тесно общаемся и достаточно честны и откровенны друг с другом. Еще с универа. Но никто из нас еще ни разу не проявлял участия к другому из нашей компании. Участия в виде помощи или сочувствия, или просто особого внимания к высказанным мыслям. Мы обмениваемся мнениями и соглашаемся или нет с ними. Так я воспринимаю наше общение.

      Есть лишь один человек, мнением которого я действительно дорожу. Как ни странно, это совершенно чужой мне человек, инструктор по борьбе из секции, куда я ходил, еще учась в школе. Потом он уехал и теперь работает в лесничестве егерем. Почему, я не в курсе. Спрашивал, но он не ответил. Однако когда я иногда приезжаю к нему погостить и погулять по лесу, он встречает меня как младшего брата, привычно и сдержанно, без особых эмоций. Для сына я не подхожу, ему всего 40, и он старше меня только на 12 лет. Однажды он два часа вытаскивал меня из ямы, заваленной ветками деревьев, куда я провалился по неосторожности, пока фотографировал белок на сосне. Когда я искренне говорил ему слова благодарности, он поморщился и ничего не ответил. Но это было мне дороже любых охов и ахов моих родителей, родственников и знакомых, считающих себя моими друзьями. К Фадею я приезжаю всегда один, своих дружбанов не зову, потому что хочу общаться с ним тет-а-тет. Привожу ему штук двадцать банок тушенки, крупы, муку, яйца, сало, сладости и бабушкино варенье. Из расчета на 5—6 дней привожу также хлеба, овощей и свежего мяса. За большее он всегда ругает меня. А вот о чем помалкивает, так это о десяти-пятнадцати бутылках дорого вина, которые я всегда покупаю в фирменном винном магазине. Мне наливает мало, я для него до сих пор так и остался питомцем. Так он всегда нас шестерых называл. Теперь остался я один.

      Между прочим, в секции мы хвастались друг перед другом похвалами, полученными от Фадея. Между собой мы называли его по имени. И, несмотря на постоянные драки и свары друг с другом, могли потом в обнимку идти домой, СКАЧАТЬ