– В шрамах? – закончила за нее Арриана. – Можешь сказать это вслух.
Кожа на шее девочки, от левого уха и до самой ключицы, выглядела неровной, пятнистой и блестящей. Люс тут же вспомнился Тревор. Даже ее собственные родители избегали ее после того, как увидели, что с ним стало. Непросто же ей было смотреть сейчас на Арриану.
Та схватила руку Люс и прижала к изуродованной коже. Она оказалась горячей и холодной одновременно. Гладкой и грубой.
– Я не боюсь, – заявила Арриана. – А ты?
– Нет, – ответила Люс, хотя ей очень хотелось, чтобы новая знакомая выпустила ее руку.
В животе у нее все перевернулось, когда она подумала, такой ли оказалась бы на ощупь кожа Тревора.
– Ты боишься того, кем являешься на самом деле, Люс?
– Нет, – поспешно повторила она.
Должно быть заметно, что она солгала. Она зажмурилась. Все, чего она хотела от Меча и Креста, – это шанса начать все сначала, чтобы люди не смотрели на нее так, как сейчас Арриана. Утром в воротах школы, когда отец прошептал ей на ухо семейный девиз Прайсов – «Прайсы не сдаются», – это казалось возможным, но Люс уже чувствовала себя загнанной в угол и выставленной напоказ. Она отдернула руку.
– Так откуда они взялись? – спросила она, опустив взгляд.
– Помнишь, я не стала на тебя давить, когда ты промолчала насчет того, из-за чего попала сюда? – спросила Арриана, подняв брови.
Люс кивнула.
Арриана указала на ножницы.
– Подправь сзади, ладно? Сделай так, чтобы я выглядела действительно хорошенькой. Чтобы я выглядела как ты.
Даже с точно такой же прической она потянула бы лишь на крайне недокормленную версию Люс. Пока девочка пыталась подровнять свою первую в жизни стрижку, Арриана углубилась в сложности жизни в Мече и Кресте.
– Вон тот тюремный корпус – Августин. Там проводятся все наши так называемые общественные мероприятия по вечерам в среду. И все занятия, – объясняла она, указывая на здание цвета пожелтевших зубов, второе справа от общежития.
Выглядело оно так, словно его спроектировал тот же садист, что и Паулину. Гнетуще прямоугольное, похожее на крепость, с колючей проволокой и зарешеченными окнами. Неестественного вида серая дымка застила стены, не позволяя разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри.
– Предупреждаю честно, – продолжала Арриана. – Занятия ты возненавидишь. В противном случае ты не человек.
– Почему? Что в них такого ужасного? – спросила Люс.
Возможно, Арриана просто не любит учиться. С ее черным лаком для ногтей, черной подводкой для глаз и черной сумочкой, в которую, казалось, едва влезал новый швейцарский нож, она не выглядела ботаником.
– Занятия здесь бездушны, – пояснила Арриана. – Хуже того, они лишают души тебя. На восемьдесят ребят здесь, я бы сказала, осталось примерно три души. – Она посмотрела вверх. – СКАЧАТЬ