возвращавшихся с юга, из Италии. Александра Васильевна сейчас же выразила желание поговорить с товарищами, и вскоре разговаривала с кем-то из их группы, глядя на них тем же своим сосредоточенным внимательным взглядом. Подойдя снова к нам, она передала свой разговор: они очень довольны поездкой, но сказали, что очень много зависит от руководителя группы. А мы как раз чувствовали некоторое недовольство нашим проводником. Свои обязанности он выполнял безукоризненно, но очень резко обрывал каждого, кто подходил к нему с каким-нибудь вопросом, прямо к его обязанностям не относящимся. И мы избегали к нему обращаться, боясь услышать краткое: «Это меня не касается!» И Александра Васильевна поинтересовалась поэтому какие отношения с проводником у этой итальянской группы. «Их группа тоже недовольна проводником», – сказала она. Но оказалось, что недовольство у них другого характера, нежели наше: оно возникало именно на почве слишком буквального исполнения проводником своих обязанностей. Им не хватало времени на себя: были бесконечные экскурсии, от которых они очень устали. Впоследствии мы несколько раз сталкивались с другими русскими группами, и, кажется, столько же раз имели возможность убедиться, что, несмотря на первоначальное недовольство, наша группа редкая по организованности, а наш проводник умеет сделать для нас все от него зависящее, например, незаметно устранить многие неудобства, от которых страдали другие группы. Мы поняли, что единственным недостатком нашего Эфроса была его нетерпимость и неумение найти ту границу, за которую нельзя переходить в отношениях со взрослыми людьми, его некоторая нетактичность. Помню, например, как перед нашим самым первым обедом он сделал заявление, в котором просил нас платить за взятое сверх menu сейчас же, не дожидаясь конца. Это первое заявление мы приняли как должное, но, когда оно стало чуть ли не регулярно повторяться перед каждым ужином и обедом, мы почувствовали сначала недоумение, а затем и некоторую обиду. Это все привело к тому, что после какого-то его заявления в том же роде уже в вагоне, в котором мы ехали из Вены в Мюнхен, Александра Васильевна, которую давно раздражал его резкий тон, наконец не вытерпела. Она подошла к нему и со сдержанным спокойствием сказала, что нас оскорбляют его слова. Он холодно ответил ей, что не в первый раз ездит с группой и знает: всегда находятся люди, не исполняющие то, о чем он напоминает. Александра Васильевна на это ему возразила: не все группы одинаковы, и при большей наблюдательности он должен был бы заметить, что наша группа достаточно интеллигентна для того, чтобы не относиться к ней как к классу несовершеннолетних детей. Но я забежала вперед. Здесь же, в этой зале, мы впервые почувствовали, что не в России. К нам подошел человек, довольно сносно владеющий русским языком и до обеда предложил посмотреть у него открытки и русские книги заграничных изданий. Мы купили несколько книг с каким-то странным чувством: дух свободы повеял на нас с этих так знакомых с виду страниц, которые там, в России, мы читали наедине или в близкой компании, передавая тайно эти
СКАЧАТЬ
