Александр II Освободитель. От России крепостной к революционной. Валерий Шамбаров
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Александр II Освободитель. От России крепостной к революционной - Валерий Шамбаров страница 4

СКАЧАТЬ хартии Российской империи [3, с. 33–36]. Хотя какая там секретность, если сам Александр озвучил ее с трибун сейма! Все это обрастало слухами, вызывало брожение. Разговоры об освобождении крестьян вызывали у помещиков «припадки страха и уныния» – под угрозой оказался весь их привычный уклад жизни, а что из этого выйдет?

      Известия о конституции, казалось бы, не касались ничьего личного благосостояния и у «просвещенной» публики вызывали восторги, кружили головы. Но трезво мыслящие деятели осознавали, что в данном случае речь идет о вещах куда более важных, чем даже крестьянский вопрос, – о фундаментальных устоях державы. Генерал Закревский писал: «Речь государя, на съезде говоренная, прекрасная, но последствия для России могут быть ужаснейшие». Даже масон Карамзин отмечал, что «варшавские речи сильно отозвались в молодых сердцах, спят и видят конституцию; судят, рядят. И смешно, и жалко» [3, с. 35–36]. Вот в такой атмосфере потенциальных «перестроек» пришел в мир будущий император Александр II.

      Глава 2. Наследник престола

      Восстание декабристов

      Когда Саше исполнилось 6 лет, воспитание от бабушкиных нянек и бонн полагалось передать мужчине. Его подбирал сам император и, к удивлению столичного света, назначил никому не известного полковника Карла Мердера. Но государь знал, что делал. Отважный гусар, отличившийся в боях, по состоянию здоровья перешел в кадетский корпус, потом в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Александр I и Николай Павлович подметили его отношение к детям, он был прирожденным педагогом.

      Мердер воспринял назначение с высочайшей ответственностью, как главное дело своей жизни [4, с. 67]. С мальчиком он взялся играть, обучать верховой езде, простейшим приемам – чтобы Саша мог в мундирчике красоваться на парадах, кричать команды своему гвардейскому гусарскому полку. Но добряк-офицер считал куда более важным воспитать человеческие качества мальчика. Писал в дневнике: «Буду считать себя несчастным, если не достигну того, что он будет считать единственным наслаждением – помогать несчастным» [3, с. 39].

      Однако за пределами семейного мирка накалялись страсти. Преобразования царя оборачивались совсем не теми плодами, какие ему виделись. Создание военных поселений крестьяне воспринимали как худшее из наказаний. Были бунты. Самый крупный, в Чугуеве, пришлось подавлять войсками, 40 зачинщиков гоняли сквозь строй, 25 умерли. Но и там, где новшество внедрялось без эксцессов, было неладно. Отличные солдаты и крестьяне в военных поселениях превращались в плохих крестьян и никудышних солдат. Хозяйства разваливались, поддерживались только крупными дотациями. Росло дезертирство. Но и в Прибалтике были бунты освобожденных крестьян, ставших безземельными батраками. Многие уходили в русские губернии, где никакой «свободы» не было. Эстонцы и латыши даже меняли вероисповедание в надежде, что «русский православный царь не оставит их в беде».

СКАЧАТЬ