Серена. Рон Рэш

Чтение книги онлайн.

      Глава 1

      Когда Пембертон вернулся в горы Северной Каролины, проведя три месяца в Бостоне за оформлением бумаг на отцовское наследство, среди встречающих на платформе присутствовала девушка, беременная его ребенком. Девицу сопровождал ее отец-фермер, который прятал под полой потертого плаща длинный бойцовский нож, с великой тщательностью заточенный этим утром ради единственной цели: как можно глубже всадить лезвие в сердце Пембертону.

      Кондуктор выкрикнул: «Уэйнсвилл!», и поезд замер, дернувшись напоследок. Выглянув в окно, Пембертон увидел на платформе своих деловых партнеров; готовясь к первой встрече с его супругой, оба нарядились в лучшие костюмы. Свадьба состоялась всего два дня тому назад: нежданная награда за месяцы пребывания в Бостоне. Бьюкенен, как и подобает денди, подкрасил усы и умастил волосы помадой. Его начищенные туфли блестели, а накрахмаленная сорочка из белого хлопка была прилежно выглажена. Уилки, по обыкновению, был в серой фетровой шляпе – он носил ее в надежде уберечь от солнечных лучей оголившуюся макушку. На цепочке часов старшего из двоих мужчин поблескивал ключ принстонского отделения «Фи-Бета-Каппа»[1], а из нагрудного кармана торчал уголок синего шелкового платка.

      Откинув золотую крышку собственных часов, Пембертон обнаружил, что поезд подошел к перрону точно по расписанию, минута в минуту. Лесопромышленник повернулся к своей новоиспеченной жене. Та дремала; прошлой ночью сны Серены были особенно тревожны. Дважды за ночь Пембертона будили ее рыдания, и только в надежных объятиях мужа Серене вновь удавалось уснуть. Теперь же она проснулась от легкого поцелуя в губы.

      – Не лучшее местечко, чтобы провести медовый месяц?

      – Оно вполне нам подходит, – возразила Серена, приникая к плечу супруга. – Главное, что мы здесь вместе.

      Вдохнув бойкий аромат талька «Тре жур», Пембертон вспомнил, как на рассвете сумел ощутить его не менее яркий вкус, проводя губами по коже молодой жены. По проходу вагона стремительно прошествовал носильщик, насвистывая незнакомую мелодию; взгляд Пембертона вновь обратился за стекло.

      Хармон с дочерью дожидались прибытия поезда у билетной кассы; фермер небрежно прислонился к стене из каштановых досок. Пембертону вдруг подумалось, что мужчины в здешних горах редко стоят прямо. Вместо этого они по возможности опираются на какое-нибудь дерево или забор, а если таковых рядом нет, то садятся на корточки. В руке Хармон держал пинтовую банку, содержимое в которой едва покрывало дно. Его дочь подчеркнуто прямо сидела на скамейке, словно выставляя напоказ свое положение. Пембертон никак не мог припомнить имени девушки, но при виде отца с дочерью не удивился, как и не был изумлен ее беременностью. Девушка носила именно его ребенка, о чем Пембертон узнал накануне их с Сереной отъезда из Бостона. «Сюда прибыл Эйб Хармон, – предупредил Бьюкенен по телефону. – Говорит, у него к тебе важное дело, что-то насчет дочери. Может, просто чушь несет по пьяни, но мне подумалось, что тебе стоит знать».

      – Среди встречающих будет и кое-кто из местных, – заметил Пембертон невесте.

      – О чем нас любезно уведомили заранее, – кивнула Серена.

      Она на мгновение задержала правую ладонь на его запястье, и Пембертон кожей ощутил твердые бугорки у основания ее пальцев и холодок простого золотого кольца, заменившего Серене обручальное колечко с бриллиантом. В точности такое же, не считая диаметра, украшало и руку самого Пембертона. Поднявшись, он потянул на себя ручки заброшенного на багажную полку саквояжа. Поклажу он вручил носильщику; тот на шаг отступил, пропуская вперед пассажира, который повел жену по проходу и ступеням вагона к платформе. Между сталью ступенек и деревом настила оставался зазор в добрых два фута, однако, спрыгивая на доски, Серена не искала опоры в мужниной руке.

      Бьюкенен первым поймал взгляд Пембертона и многозначительно повел бровью в сторону Хармона с дочерью, после чего в формальном поклоне учтиво склонил голову перед Сереной. Уилки сорвал с лысины фетровую шляпу. Ростом Серена превосходила обоих мужчин, но Пембертон догадывался, что очевидному удивлению Бьюкенена и Уилки способствовали и другие детали ее внешности: вместо платья и шляпки клош на его спутнице были бриджи и ботинки; бронзовый загар не выдавал принадлежности к определенному социальному кругу; ни мазка румян или помады, а коротко подстриженные волосы, светлые и густые, сообщали лицу строгость, пусть и не противоречащую женственности.

      Подойдя к старшему из мужчин, Серена протянула ему руку. Хотя Уилки в свои семьдесят с лишним лет был как минимум вдвое ее старше, он уставился на Серену с видом восхищенного школьника и прижал к груди шляпу, словно в тщетной попытке защитить уже сраженное сердце.

      – Уилки, полагаю?

      – Да-да, это я, – запинаясь, подтвердил тот.

      – Серена Пембертон, – представилась она, все еще протягивая руку.

      Уилки СКАЧАТЬ