Портер зафиксировал в блокноте время и пометил «сверток». Записал для себя вопрос: «Кому?».
Следующие метки в записях камеры показали два проезжающих элекара. С пассажирами. Больше ничего. Все пять номеров оказались вычеркнуты. Портер вернулся к моменту, где Винсент передает сверток. Просмотрел еще раз и на тройной скорости пустил воспроизведение. Вот Винсент и Лора вошли в дом. Вот Лора снова вышла на крыльцо, дождалась элекара и уехала. Утро, день, вечер. Элекар с Лорой вернулся. Вот она завернутая в плед выходит на крыльцо и сидит, судя по таймеру четверть часа. После этого она вошла в дом. И почти сразу приехал он, Портер. Он отреагировал на вызов быстро, потому что был буквально в двух минутах от локации вызова. В момент своего появления на крыльце Портер остановил запись. Ничего. Простого ответа не оказалось. Тот, кто вырвал Винсенту печень проник в дом не через дверь. И у него не было идентификаторы. По-крайней мере такого, который бы фиксировала система Ордена. Портер собрал данные в короткий отчет и отправил куратору. Потянулся, встал и отправился на кухню, приготовить кофе. Лора Геккель спала в кресле. Портер, стараясь не шуметь встал к ней спиной и выбрал программу кофе в кухонном синтезаторе. Настоящего кофе уже не осталось и вся любовь Портера к вещам с историей разбивалась о факты. Мировая логистика обрушилась в цифровой дефолт и не восстановилась. Кофе остался мечтой из старинных книг. Но Портер не знал никакого другого вкуса, кроме синтезированного и его устраивала горечь, аромат и условный бодрящий эффект того, что автомат называл кофе.
– Боже мой, как бы мне хотелось настоящего горячего кофе.
Голос девушки с эльфийскими глазами раздался за спиной Портера.
– Я могу предложить только синтез-кофе, мисс Геккель.
– Как вы узнали мое имя? А… вы, наверное, охотник? Конечно. Вы приехали на мой вызов.
– Все так. И мне бы хотелось кое-что уточнить у вас, мисс Геккель.
– Вы можете называть меня Лора.
– Как вам будет угодно.
– Вы говорите, как в кино. Любите древности? Конечно. Кофе, виниловые пластинки, ваше пальто… Вы не кажетесь самому себе смешным?
– Отчего же?
– Вот от этого всего. Синтезированный кофе вы наливает в пластоформ, стилизованный под японскую керамику, ставите винил джаза, который был рождён в поствиниловую эпоху и работаете на компьютер, который притворяется Ватиканом. Все это один безвкусный когнитивный диссонансе. Разве нет?
Портер СКАЧАТЬ