Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе. Кэролайн Мурхед

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ труда на заводах и фабриках обернулись пшиком, в то время как те, кто на войну не пошел, обрели новые специальности и процветали. Вернувшись домой, в страну, частью которой они себя больше не ощущали, ветераны чувствовали себя преданными и мечтали действовать. Чувство отчуждения и желание хоть какой-то справедливости, подпитываемое завистью и гневом, распространялось по всей Италии и стало прекрасной питательной почвой для вспыхнувших в Умбрии, Эмилии-Романье, Тоскане и Ломбардии забастовок. На севере рабочий люд захватывал заводы, на юге – землю. Поезда и трамваи в городах остановились, бастовали пекари, медсестры, электрики, учителя и печатники. Производство рушилось, инфляция росла, началась нехватка самого необходимого. Курс лиры по сравнению с предвоенным 1914 годом упал в четыре раза. Любые повышения зарплаты немедленно съедал галопирующий рост цен.

      Преданными чувствовали себя не только вернувшиеся с фронта солдаты. Средний класс, мужчины которого пошли на войну офицерами, испытывал давление pescecani, акул, разбогатевших на военном производстве, правительства, которое им это позволило, и всплывших на поверхность из глубины масс «большевистских» агитаторов. В апреле 1919 года в Милане начались стычки между бастующими социалистами и националистами; редакцию Avanti подожгли, и в пожаре погибли четыре человека. В театре разорвалась бомба, опять-таки было много убитых и раненых. Правительство, опасаясь, что жесткий ответ с его стороны может спровоцировать социалистическую революцию, бездействовало. Восьмилетняя Эдда, проводившая теперь много времени с отцом, была свидетелем множества столкновений; временами она даже помогала раненым.

      В отсутствие Муссолини продажи Il Popolo d’Italia резко упали, и он ринулся на поиски денег и инвесторов. Положение было незавидным: социалисты его презирали, правые игнорировали, умеренные ему не доверяли. Со страниц газеты он предупреждал, что вернувшиеся с фронта одними обещаниями не удовлетворятся. Он заговорил о trincerocrazia, аристократии окопов, выкованном в боях клане людей, которые создадут новую Италию. Отказывать этим людям в признании понесенных ими жертв, говорил он, чревато расколом социальной структуры Италии «на мелкие щепки».

      В апреле 1918 года Ракеле родила второго сына, Бруно. Муссолини, находившийся в это время на сборе средств в Генуе, велел ей придержать роды до его возвращения, так что вернувшись и увидев младенца в люльке, сильно ее отругал. Пару дней он пытался помогать, но скоро Ракеле выгнала его из кухни, обвинив в мотовстве и хаосе. Летом они переехали в большую по размеру и более удобную квартиру на улице Форо Бонапарте, недалеко от Замка Сфорца. Здесь уже была нормальная гостиная и длинные коридоры, по которым Эдда бегала наперегонки с соседскими детьми. Арнальдо, брат Муссолини и теперь его правая рука в Il Popolo d’Italia, нашел себе квартиру поблизости. Возвращающиеся с фронта солдаты привезли с собой испанку, и кормящая грудью Ракеле заболела. У Бруно развилась дифтерия, затем бронхиальная пневмония, и СКАЧАТЬ