– Тебя Бешеный спрашивал, ждёт… – сказал он ему и тут же отошёл от Сергея.
Сергей направился к шконке Бешеного, который сидел в окружении своих братков, бывших у него в подчинении.
– Ты где был, Серый? Какую тебе Монте-Кристо лапшу на уши вешал? Опять про свой клад чесал? – спросил Бешеный.
– Где был, там меня уже нет, Бешеный. А Монте Кристо – больной человек, жаль его. Вот и всё, – ответил Сергей, не присев на скамью рядом с другими.
Сергей смотрел на всех этих парней, разных возрастов, с сожалением. В заключении столько времени зря проходит. Многие из них не работают, просто могут целыми днями сидеть и играть в карты, конечно, не на интерес, на деньги или вещи и сигареты, этого Сергей понять не мог. От безделья, просто сводило мозги, а прошло всего четыре месяца, как он здесь находится. Хорошо, в колонии была библиотека и можно было брать книги и читать. Иначе, можно было просто сойти с ума, зная, что восемнадцать лет впереди и эти годы можно вычеркнуть из жизни.
Но в колонии сидели даже очень талантливые люди. Из дерева, которого в рабочем бараке было предостаточно, они вырезали разные вещи, вплоть до картин известных художников, выжигая силуэты и лица. Но в основном делали шкатулки, зачастую, просто шедевры искусства, вырезая по дереву причудливые узоры. Из хлеба, каким-то образом, лепили фигурки, сушили их и покрывали лаком. Даже из стали делали ножи, но это делалось втайне от всех и каким-то образом передавалось на волю. Даже картины писали, копии с Айвазовского, Да Винчи и Гойя, его "Обнажённую маху". Видимо, так свой досуг и скрашивали. Поражало то, с каким усердием и терпением выполнялись эти вещи, но их талант не замечали, словно так и должно было быть.
– Ну лады. Ему давно в ящик пора сыграть, задержался он на этом свете. Никчёмный человек… – внимательно глядя Сергею в глаза, словно сверля его мозги, произнёс Бешеный.
– А это даже ты не сможешь решить. Не завалишь же ты его, да и зачем? Кому он мешает? Бог сам отмерит, кому сколько задержаться на этом свете. Да… хотел сказать тебе… завтра на работу выйду, от безделья с ума сойти можно, – собираясь уйти, сказал Сергей.
– Я тебя ещё не отпускал, Серый! Сядь! Уважь братков, жрачкой поделюсь с хорошим человеком. Сядь, я сказал! – явно злясь, но говоря спокойным тоном, сказал Бешеный.
Седой сидел, не шевелясь, он знал этот спокойный тон Бешеного и этот сверлящий взгляд бесцветных глаз. Бешеный даже поделкой из цветных пластинок, которые делали заключенные, перестал вертеть в руках. Но Сергей сел, понимая, что обостряет обстановку и ему это просто так не простят.
– Хочешь пахать? Что ж, дело твоё, Серый, нет базара, это твой расклад. Только секелиться не стоит, тебе ещё долгие годы рога мочить, с нами на нарах чалиться. Так что, прояви уважение к братве, будь добр, братишка, – отправляя в рот горсть квашеной капусты, которую, видимо и квасили на кухне сами сидельцы, сказал Бешеный.
– Извини, СКАЧАТЬ