Шесть тысяч мыслей Лины Коваль. Анастасия Малейко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пианино, играют гаммы и разучивают пьесы. А Кира сидит на венском стуле и внимательно слушает. Я тоже сижу у себя дома, подставляю к стене банку и слушаю. Считаю ошибки.

      – Сегодня тот, который был в два часа, сбился три раза, – говорю ей при встрече, демонстрируя свой чуткий слух.

      – Это не важно, – бросает она.

      – А что важно?

      – Чувствовать дно клавиши – вот что важно. Музыка не фигурное катание, это там считают, сколько раз упал.

      Вот такая она, моя лучшая подруга. Мы видимся почти каждый день. Захожу к ней – и сразу будто заныриваю в другой мир. Обычные квартиры пахнут чем-то съедобным. Бывает, чистым бельем, кошкой, мылом или шубами, которые вытащили из шкафа. А у Киры пахнет необыкновенно – старой мебелью, кофе, корицей и духами «Шанель № 5».

      В ее большом шкафу на плечиках висят семь блузок. Темно-вишневая с бантом, бирюзовая, розовая в мелкий цветочек, зеленая, две белые с длинным рядом шелковых пуговиц на манжетах и еще одна, тоже белая, только в черный горошек. Я распахиваю тяжелые дубовые дверцы – и будто вскрываю древнюю бутылку с тайными письменами. Шкаф такой большой, что, если пригнуться, можно зайти внутрь и почувствовать запах апельсиновой кожуры, которую завернули в фольгу из-под шоколада и спрятали где-то внизу. Никто, конечно, ничего не заворачивал, но запах именно такой. Блузки чуть покачиваются и начинают передо мной тихонько сплетничать и вздыхать. Под ними угрюмо молчит старая швейная машинка и обиженно сопят зимние сапоги.

      Рядом со шкафом, у стены, темный угол. Здесь мое любимое кресло, маленький столик и торшер. Если надоест сидеть в темноте, можно щелкнуть пластмассовой кнопкой на проводе – и гофрированный абажур вспыхнет, освещая столик с книгами, стакан с остывшим чаем, вазочку с мятными карамельками.

      Как-то раз на столике я обнаружила большую черно-белую фотографию. Красивая женщина с длинными волосами полулежит в пальто, а в руках у нее тарелка с макаронами. Я долго всматривалась в лицо, в серые ворсинки пальто, в вилку с намотанными вермишелинами. На мгновение меня осенила мысль, что это, наверное, та самая подруга Киры Сергеевны, что вышла замуж за скрипача. А потом я представила себе маму, поедающую спагетти в мастерской у художника, в своем клетчатом пальто.

      Сегодня фотография лежит на том же месте.

      – Кто это? – спрашиваю, пока Кира роется в ящике с видеокассетами.

      – Где? А, это! Стефания Сандрелли, итальянская актриса.

      Пальто и спагетти сразу потухли, поскучнели, превратившись в реквизит.

      – Клод Лелуш? «Мужчина и женщина»? – Кира прищуривается, она явно хочет поднять мне настроение. Обычно, когда не везет и все валится из рук, мы смотрим этот фильм.

      – Что-нибудь цветное. И старое. – Я сворачиваюсь в кресле, подминая под себя ноги, выключаю торшер, и Стефания Сандрелли гаснет вместе с ним.

      – Цветное и старое?.. – Кирины седые пряди выбиваются из уложенного каре. – Между прочим, у меня есть классный фильм СКАЧАТЬ