Шесть тысяч мыслей Лины Коваль. Анастасия Малейко

Чтение книги онлайн.

      – Лина, съешь еще один блинчик с мясом, а к чаю возьми вот этот, с творогом, – мурлычет папина Евгения, и я запихиваю в себя поджаристые блинные валики с начинкой.

      Все-таки хорошо, что родители развелись. Сейчас у меня две семьи, а была только одна.

      – Как в школе дела? Что изучаете по литературе? – Отец захлопывает очередную толстую книжку и размешивает сахар в стакане.

      – Нормально. Грибоедова изучаем, – говорю я как можно более задумчиво.

      – Мм, какая прелесть! – оживляется Евгения Ивановна. – Счастливые часов не наблюдают!

      – И дым Отечества нам сладок и приятен, – подхватывает отец.

      – Свежо предание, а верится с трудом! – продолжает Евгения Ивановна и влюбленно смотрит на отца.

      – Мы только биографию проходили, – успеваю вставить я. – Дипломат, масон. Два вальса. Нина Чавчавадзе, Черная роза Тифлиса.

      Они явно не ожидали от меня такой прыти. Оба замолчали и с уважением уставились на мою тарелку. Потом отец протер очки салфеткой и грустно произнес:

      – Я был в Тбилиси на могиле Грибоедова и Нины Чавчавадзе, – и снова открыл толстую книжку.

      А потом, когда я уже собиралась уходить, у меня заела молния на куртке. Ни туда ни сюда. Я резко дернула, и она совсем разошлась.

      – Петя, ну сделай же что-нибудь! – суетилась Евгения Ивановна. – Не может же девочка идти в расстегнутой куртке!

      Петя, то есть отец, сосредоточенно изучал молнию, растерянно бормотал, что сделать ничего невозможно. В общем, мне пришлось идти в пальто Евгении Ивановны. Теперь я была как студентка: в бежевом, в «елочку», пальтишке до колен, перехваченном на талии широким поясом.

      Вышла с пакетом, теплым от блинов. Двор весь в листьях и пивных бутылках. Иду и чувствую спиной, как в окошке застыл отец со своей Евгенией. Все-таки хорошо, что они друг друга нашли. Сейчас, наверное, снова начнут болтать о Грибоедове или о Джойсе. Будут кидаться друг в дружку цитатами и пить чай с малиной. Может, это оно и есть, счастье.

      Глава десятая

      Иногда кажется, что все понимаешь, а на самом деле понимаешь совсем не все

      Вчера вечером сижу у окна, грызу яблоко и наблюдаю, как соседка с третьего этажа, переехавшая в наш дом после телепередачи, ходит вокруг своего серебристого мерседеса и легонько пинает колеса. Проверяет, не сдулись ли. Колеса не сдулись, даже из окошка видно, а она все равно их пинает. Может, это она так своими замшевыми сапогами любуется. Замша и правда замечательная, оливкового цвета, прижалась к ноге чулком. Я бы такие сапоги поставила в кладовку и каждый день смахивала с них пыль кисточкой. А Инга – так зовут соседку – колеса пинает. Еще она скупает всякие старинные вещи – тумбочки, этажерки, часы с кукушками – и продает в своем антикварном магазине. Как только Инга заселилась, в нашем подъезде стали шуметь веселые кавказские мужчины. Они таскали то вверх, то вниз громадные старомодные комоды, трюмо без зеркал и сотни стульев с перекошенными СКАЧАТЬ