Не стала ни с кем прощаться, подумав, что мой уход все равно никто не заметит. Подхватила куртку и направилась к лифту, мазнув взглядом по зеркалу в фойе. В нем показывали высокую и худенькую блондинку с расстроенным лицом и на приличных каблуках – то есть, меня.
Уже скоро я очутилась на улице.
Вдохнула зимний воздух, заодно почувствовав, как мороз холодил ноги. Колготки на мне были совсем тонкие, а новые туфли не предназначены для того, чтобы разгуливать в них по заснеженным улицам.
Мне бы такси, да поскорее!..
Я стояла на тротуаре, а по проспекту с ревом проносились машины, привычно превышая скорость. Открыла на телефоне аппликацию, но время ожидания не порадовало – таким образом я замерзну здесь насмерть!
Собиралась уже вернуться в фойе, но внезапно заметила вдалеке свободное такси, двигавшееся во втором ряду.
И я решила, что это и есть мой шанс. Зачем ждать, если можно уехать домой уже сейчас?
Поспешила к проезжей части, но повернулась, привлеченная движением за спиной. Покачиваясь на огромных каблуках, ко мне ковыляла Стелла Сорокина.
Любовница финдиректора тоже вышла на улицу, и в свете фонарей и разноцветных лампочек на новогодних гирляндах было видно, как стекала черными струйками по ее щекам совсем неводостойкая тушь.
– Он меня бросил! И все из-за тебя, – догнав, с ненавистью заявила она.
– Думаю, тебе стоит протрезветь, Стелла! – миролюбиво посоветовала ей. – И вот еще, я здесь не причем, и в ваших проблемах виноваты только вы сами.
Отвернулась, решив все-таки поймать то такси – оно было уже рядом.
Но оказалось, что мне не стоило поворачиваться спиной к пьяной и ревнивой девице, а заодно покрепче стоять на каблуках, потому что в следующий момент я почувствовала толчок.
Стелла с силой пихнула меня прямиком под колеса стремительно летевших машин. Вернее, машины – мне хватило и одной.
Не удержавшись, я полетела на проезжую часть. Увидела слепящий свет фар и изумленное лицо водителя, который ничего, ничего не мог поделать на скользкой дороге – потому что я угодила прямиком ему под колеса!
Внезапно грудь обожгло – как раз то самое место, где к телу привычно прикасался бабушкин кулон. Мир моментально потемнел, а я даже и перепугаться толком не успела.
Но боли не было. Вместо нее меня снедало недоумение и сожаление о том, какой же я оказалась недальновидной, а Стелла Сорокина – стервой со склонностью к убийству.
А потом я открыла глаза. Но это было совсем другое место, не имевшее ни малейшего отношения к заснеженному и морозному Н-ску!
***