«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том II. СССР 1952–1988 гг.. Эдуард Камоцкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ палубе и посмотрит: нет ли местечка, а если нет, ну так что же. Другой норовит только перейти с места на место. Этот выгадывает. А вдруг уйдешь, а потом места хорошего не будет. Может, матрос его не прогонит. Ведь матрос сказал всем уйти, все и ушли, а одному, может, и не будет говорить.

      Тут уж зависит от матроса. Который подумает «нахал», да ничего не скажет, а будет работать так, что «нахал» сам уйдет, другой матом покроет, а который наоборот, если уж такой пассажир ему помешает, вежливо попросит перейти на другое место, да еще и извинится.

      И уходят пассажиры по-разному: один молча, другой что-то пробубнит, а третий переругнется с матросом, как со своим. А одного видел, который ну прямо весь унизился, когда матрос попросил освободить рабочую палубу. Все на себя принял, будто и нет вокруг таких же, которых тоже прогнали. Молодой такой, сумочка с картинкой через плечо.

      Рита рассказывала про трагедию, которая разыгралась на пароходе, когда она после майских праздников плыла из Саратова в Куйбышев. Молодой человек из четвертого класса никак не мог найти место, где бы он мог пристроиться на ночь. И на этом пароходе для пассажиров четвертого класса был зал на корме со скамейками без обозначенного места и нижняя палуба, где размещались пассажиры с мешками, корзинами, с другим большим грузом, но так, чтобы не мешать экипажу работать. Присел парень на ступеньке лестницы на вторую палубу – его прогнали, хотел присесть на скамейку в каюте четвертого класса – говорят занято. В проходе прогнали – мешает ходить, и даже на открытой кормовой палубе умудрился сесть так, что кому-то помешал. Очевидцы потом рассказывали: прокричал он что-то и прыгнул с кормы за борт. Сообщили на мостик, пароход прогудел сигнал: «Человек за бортом», застопорил машину и стал шарить прожектором по воде. Ночь, волна, вода ледяная – по берегам еще кое-где лед лежит не растаявший, пошарил, пошарил, дал круг и пошел дальше.

      Я световой день так и проводил на «баке» – носовой рабочей палубе, куда, согласно надписи, вход был запрещен. Сидел там один, смотрел на берега, читал, но когда подходили к пристани, я заранее уходил в каюту, чтобы не мешать палубной команде, так что меня никто не гнал.

      Читал я «Анти Дюринг» – я еще искал истину, дома прочитал «Материализм и эмпириокритицизм» и учился в университете Марксизма-Ленинизма. Для себя истину я нашел, когда женился; историческую истину я нашел через 50 лет.

      Погода была настоящая летняя, жара была настоящая сталинградская, но мне на открытой палубе было не жарко, плеск и шуршание воды умиротворяли, пейзажи для меня были новые, и настроение у меня было отпускное.

      Волго-Донскому каналу присвоили имя Ленина, но на входе в канал со стороны Волги стояла колоссальная бронзовая статуя Сталина.

      Интересно смотреть, как «катится» колесный пароход по каналу. Колеса выхватывают воду из-под носа парохода, так что уровень СКАЧАТЬ