– Всё нормально.
– Почему ушла?
– Подавилась воздухом, – Маша на неё даже не смотрела.
– А если хорошо подумать и ответить честно? – Дарья Романовна уселась рядом, не спуская с неё глаз.
– Всегда, когда я случайно давлюсь, начинаю чихать. Неудобно это было делать в общественном месте, – без смятения, страха и в принципе каких-либо чувств. Пустая оболочка, делавшая пустой саму себя.
– Маш, – преподавательница коснулась её плеча, – давай поговорим. Расскажи, что не так?
Она стиснула челюсть. Романова не знала, но девушка могла сдержать слезы в любой момент: при боли, при предательстве, при всех ситуациях, но только не тогда, когда ей приходится об этом рассказывать. Словно рассказ – то осознание, которого на момент происшествия у Идеаловой нет.
– Бармен.. Меня раздражает.
– Ты её знаешь?
Секундная пауза и резкий ответ:
– Знаю. Видела вчера.
– Она что-то сделала? Скажи и..
– Да нет, – она улыбнулась, – и уж точно не мне.
Идеалова поднялась, оттряхивая розовую юбку. Грозно скривившись в страхе, что на той ещё что-то осталось, перекинула сумку ближе к спине, наивно предполагая, что это в случае чего спасет ситуацию (ничего подобного), но ей так было действительно спокойнее.
Завтрак прошёл медленней, чем предполагалось. Маша рубила вафли, политые уже растаявшим мороженым, с особой силой. Да так, что тарелка издавала противный скрип под вилкой. Но никто ей ничего не говорил, ибо жизнь была дороже какого-то звукового неудобства.
– Ты сейчас сломаешь тарелку, – внезапный голос где-то сбоку заставил её замереть.
Метнув ленивый взгляд в сторону, девушка наткнулась на парня.
Челка до носа, странный прикид. Сто процентов неформал.
– Ты кто? – единственное, что она спросила.
– Канеки.
– Пересмотрел китайские мультики?
– Японские.
– Одно и то же.
Они замолчали, продолжая пялиться друг на друга, в каком-то смысле оценивая, находя тайные закоулки внешности. Девушка отметила для себя не совсем чистые волосы. Хотя, по всей видимости, причесывал он их с особым усердием. Идеалова всегда считала, что в парнях нет ничего важнее их величины. Шкафы – вот, кто ей был нужен. А этот.. Определённо высокий, очень высокий, но чересчур худой. Таких, как он, Маша называла просто – мизинчики, пародируя это слово понятным жестом. Но что-то в нем всё же заставило её замереть и задержать взгляд. Что-то всё же стремилось узнать его лучше.
– Как нормально зовут тебя, Ка-не-ки?
– Идар, – ответил тот и ждал того же от неё.
– Можешь называть меня Маша, Мария, Идеал, как тебе угодно.
– Хорошо, пупс.
Пупс? Серьёзно?
Она сощурила СКАЧАТЬ